Стул, который Лёня приставил к столу, валялся посреди комнаты. Мальчик застыл, как вкопанный, глядя на него. Покрывало, которым он застелил кровать, было сброшено на пол и скомкано.
Лёня попятился.
– Кто здесь? – прошептал он.
Никто не ответил, но ему все равно показалось, что кто-то есть рядом: стоит прямо за его спиной, дышит, буравит взглядом, следит за каждым движением. От страха стало больно дышать. Ноги сделались тяжелыми, как пудовые гири, и приросли к полу.
А потом сбоку раздался смех. Даже не смех – хихиканье. Тихое, меленькое, будто кто-то смеется в кулачок тоненьким ехидным голоском.
Не выдержав, Лёня завопил во все горло и выскочил из комнаты. На глаза наворачивались слезы – он и не думал, что от страха можно плакать! Маленьким вихрем промчался через мамину комнату и выбежал в прихожую. Загремел ключами, все время ожидая, что кто-то схватит его за плечо, но ничего, обошлось.
Открыв дверь, Лёня выскочил в коридор и захлопнул ее за собой, запирая на все замки, чтобы то, что осталось внутри, не выбралось и не схватило его.
Весь день, до прихода мамы, он пробыл на улице. Мама работала посменно – иногда с раннего утра и до обеда, а в другие дни – с обеда до позднего вечера. Но часто пропадала в поликлинике и целый день: брала двойные смены, потому что им нужны были деньги. А еще и по ночам два – три раза в месяц дежурила.
Телефон остался в квартире, так что позвонить маме Лёня не мог. Сходил в парк, который был неподалеку, погулял, покатался на качелях, но большую часть времени сидел на лавочке возле дома. К вечеру захотелось есть, но пришлось терпеть. С туалетом было проще – кустов в парке полно. Нехорошо, конечно, так делать, некультурно, но ведь иного выхода нет.
Увидев маму, идущую к дому, Лёня бросился к ней со всех ног.
– Лёнька? – Мама едва не выронила из рук пакет с продуктами. – Ты чего тут…
– Там кто-то есть! – Лёня прижался к маме. – В квартире.
Мама ахнула и посмотрела на него.
– Грабитель? Чужой человек? Ты его впустил? Он сделал тебе больно?
– Нет-нет! – Лёня замотал головой. – Это не человек! Это…
На мамином лице отразилось облегчение. Она взяла сына за руку и повела к подъезду.
– Господи, а я уж испугалась! Тебе просто показалось, вот и все, глупыш!
– Да нет же! – выкрикнул Лёня. – Почему ты меня не слушаешь?
Мама быстро огляделась по сторонам: не хотела, чтобы другие люди слышали, как Лёня кричит. Но никого поблизости и не было. А те, кто был, не обращали на них внимания.
– Что там стряслось?
Лёня быстро пересказал маме утренние события и прибавил:
– Не надо туда ходить, мам. Давай уедем отсюда!
Они уже поднимались по лестнице.
– Сынок, мы не можем. Сам подумай, куда мы пойдем? На улице, что ли, ночевать? И мы уже заплатили за два месяца вперед.
– Ты сейчас сама все увидишь, – сказал Лёня. – Поймешь.
Мама вздохнула и отперла дверь. В квартире было тихо. Они зашли: мама впереди, Лёня следом. Наверное, надо было идти первым, он ведь не семилетка какой-нибудь, скоро десять исполнится, но духу не хватало.
– Видишь? – спросил Лёня, указывая на опрокинутый стул и скомканное покрывало.
Мама вздохнула и привлекла его к себе.
– Вижу, – грустно сказала она. – И ты, выходит, целый день так на улице и проторчал?
Позже, вечером, когда они поужинали, Лёня сидел перед телевизором и ел мороженое. Мама говорила с кем-то по телефону, и до него доносились обрывки фраз, хотя она старалась говорить тихо. «Не хватает внимания», «растет без отца», «вечно на работе», «сам себе предоставлен».
