Но допиться до… явления Божьей Матери? Что-то я такого в мировой алкогольной практике не припомню. Значит, это что-то все-таки со мной не так. Сдвиг по фазе, но в другую сторону.
Я вышел из ванной комнаты. За окном был уже уверенный рассвет. Топали за окном прохожие, спешащие на работу, шуршали автомобили. Я постоял несколько минут у окна и подошел к картине. Боже мой! Ведь все это имеет самую прямую связь: и явление картины во сне, и явление Божьей Матери… Ведь на картине изображен ее сын – Иисус Христос! Но это не иконное изображение, нет. Эта картина отразила какой-то эпизод его жизни и пути.
Иисус на белом осле въезжает в какой-то город. Может быть, это и Иерусалим, может быть, только встречает его толпа не ликующая – вокруг Иисуса хохочущие морды. На него показывают пальцем, в центре – кривляющийся шут, а справа на троне восседает Некто. Он не смеется, он подался вперед к Иисусу, но руки его вцепились в сиденье. Он ничего не может сделать, даже если хочет.
Но сам Христос не сидит на осле – он воспарил над ним и возвышается, плывет над ослом. Его
губы слегка тронуты иронической улыбкой, лицо спокойно. По всему видно, что он не осуждает этих людей, а искренне жалеет их, не пришедших и никогда не приходящих уже к Вере. Толпа же не видит парящего Иисуса и адресует свою злобу ему, якобы сидящему на осле, предполагаемому, а скорее, оболочке Иисуса, а по сути дела – ослу, потому что оболочка пуста. Христос будто призывает имеющих Веру в сердце своем быть выше толпы, ибо разум толпы чуть-чуть выше разума осла.
Теперь я знал, что эта картина будет дописана. Завтра, послезавтра, сегодня… Сейчас у меня не было красок, но теперь я был уверен, что скоро они появятся. Я вновь ощутил неукротимое желание рисовать, рисовать, и в памяти вдруг всплыли сразу все наброски и задумки будущих картин…
Я быстро оделся и вышел на улицу. Было свежо, но я ощутил это лишь в первое мгновение. Свежесть утра обдала лицо, проникла в грудь. Я слегка запнулся на вздохе, кашлянул, но затем сделал полный вдох и ощутил, как мое тело наполняется энергией света и дня. Заполняется каждый отдел, каждая клеточка; каждый мускул отозвался слабым импульсом, а в голове произошло странное просветление, будто поменялось освещение. Появилось ощущение легкости, но не зависания, как в дни запоя, а легкости, которая наполняет тебя в особо удачные дни.
Я шел в никуда, просто шел, не видя встречных людей, не слыша их голоса и шум города и, как путник, блуждающий во мгле и замыкающий круг в исходной точке, снова оказался у дверей «хума». Вдруг прямо передо мною возникло лицо жены. Я остановился, как вкопанный, сразу же мобилизовав себя к отражению атаки или какой-то очередной гадости, ибо при такой встрече рассчитывать на что-либо хорошее вряд ли приходится. Несколько секунд мы молча и тупо смотрели друг на друга, впрочем, тупо смотрел только я, а она просто молча протянула мне какую-то бумажку:
– Тебе перевод от сестры. Иди получи и пропей! – Она сунула мне ее в руку и, круто развернувшись, ушла.
Глава третья
Странное солнце-кольцо. Оно висит так же над горизонтом, как и наше круглое, тоже одно и так же ярко и горячо. Разницу в температуре я не замечаю. Приближаются вечер и ночь. Какие они, я еще не знаю, и какие звезды, не знаю, в какие созвездия складываются они здесь и мигает ли хоть крохотной звездочкой наше солнце?
