Вере долго не удавалось найти работу. Страна разваливалась, устоявшаяся жизнь трещала по швам и нужно было приспосабливаться к новым обстоятельствам.
Неожиданно Вере повезло. В одном из училищ города срочно потребовался «физкультурник» и ее взяли туда без лишних вопросов и объяснений. Однако история повторилась – уже через месяц в коллективе ее стали называть Хабалкой, а студенты от всей души ненавидели "мразоту" и отчаянно старались ее выжить. Увольнение, которое должно было стать логичным завершением карьеры в училище, не состоялась из-за так удачно подвернувшейся беременности Веры.
С небольшим перерывом семья пополнилась двумя девочками подряд.
– Мальчик? – с надеждой в голосе спросила Вера у акушерки.
– Нет, деваха. Смотри, какая большая, крепенькая! – радостно сообщила акушерка.
– Не хочу, я мальчика хотела, а тут вторая дочь… Мне не нужна еще одна дочь, – глухо произнесла роженица.
Засиживаться в декрете Вера не хотела -зарплата мужа была слишком мала, чтобы обеспечить запросы молодой матери. К тому же во время отсутствия Веры училище превратилось в "колледж", что привело к смене руководства и нужно было понять, сможет ли она сработаться с "новой метлой" или опять попросят написать "по собственному желанию".
Между тем беспокойство Веры оказалось напрасным. Директорское кресло занял властолюбивый нарцисс далекий от педагогики, душевных переживаний студентов и преподавателей. Являясь человеком "новой формации", он по достоинству оценил умение Веры преклоняться перед начальством, пинать неугодных и добиваться «компенсации» от родителей за то, чтобы их «обалдуй» смог выпуститься с дипломом.
Наконец-то, Вера Александровна заслужила право называться «своей» и совсем скоро заняла место заместителя директора по воспитательной работе. Однако прозвище Хабалка, которым ее когда-то наградили коллеги, так и осталось неизменным.
Негласной помощницей Веры стала Крыса, получившая свое прозвище за длинный нос и постоянное желание совать его в чужие дела. Она была глупа, невежественна, очень любила деньги и за «добавку» была готова сносить любые унижения, беспрекословно выполнять все указания, пожелания и капризы начальницы. Но даже Крыса в сердцах называла ее Хабалка.
Крыса боготворила и ненавидела свою хозяйку одновременно, восхищалась ее жестокостью и с животным страхом пресмыкалась перед ней, чем очень напоминала соседку из аила. Она терпела публичные насмешки и издевательства Хабалки. Преданность Крысы граничила с рабской покорностью, вызывающей презрение у окружающих.
В цветастом платье, обтягивающем квадратное туловище на тонких кривых ногах, увешанная дешевой бижутерией, как новогодняя елка гирляндами, Крыса подходила к двери своего идола, робко скреблась, затем осторожно просовывала голову в приоткрытую щель и после хозяйского – «Зачем притащилась?» – вползала в кабинет.
Вместе они плели интриги, собирали компромат, распускали грязные слухи и сплетни, выживали неугодных и на оставшихся нагоняли страх быть выброшенными на улицу по статье.
Директор, который был повязан с Хабалкой денежными махинациями, и которая при случае становилась главным ответчиком, не вмешивался в буйную вакханалию своего зама.
Хабалка настолько была уверена в своей значимости, своей весомости, своей вседозволенности, что с удовольствием выплескивала приступы ярости на подчиненных и учащихся, сдабривая льющуюся ненависть отборной руганью проворовавшейся товарки с рынки.
