Время одного детства - страница 22

– Ну, сына. – Алла посмотрела на Саньку. – Пошли.

– Пошли, – отозвался мальчик.

И они зашагали по шпалам, по железнодорожной насыпи, немного возвышавшейся над просторами тундры, которые были по обе от нее стороны.

– Мам, а нам долго идти? – обратился Санька к Алле, прыгая рядом с ней со шпалы на шпалу.

– Думаю, да, – вздохнув, ответила девушка. – Хорошо, что еще пока утро. После обеда дойдем.

– Ого! – удивился сын. – Так есть хочется. Давай покушаем?

– Открой макароны, похрумкай, – предложила мать. – Если будем останавливаться, то вообще только к вечеру доберемся.

Санька тут же открыл пачку с крупными буквами и вытащил из нее длинную желтого цвета круглую полую внутри сухую макаронину. Откусил немного и попробовал разжевать. Макаронина крошилась на мелкие кусочки, которые своими острыми краями начали царапать язык, десны и щеки во рту, совсем не размокала и никак мягче не становилась. Когда он откусил в третий раз, то уже распробовал этот «северный дефицит» и начал с удовольствием уплетать макаронину за макарониной.

Быстро идти не получалось, потому что девушка несла чемодан и уставала. Каждые метров двести они останавливались и оглядывались вокруг, удивляясь разнообразию красок осенней природы этих мест.

Пачка с макаронами стала легче на пятнадцать-двадцать штук, и ребенок захотел пить.

– Саш, потерпи, – успокаивала его мать, – скоро придем и попьем чаю.

– Давай спустимся с дологи и попьем из лечки, – предложил сын.

– Помнишь сказку про братца Иванушку? – спокойно отвечала она. – Хочешь козленочком стать?

– Не хочу! – хмурил брови мальчик и пытался уговорить свою маму: – Может, эта вода холошая…

– А если нет? – доказывала девушка. – Не хватало еще отравиться! Потерпи. Ты же мужчина.

– Мужчина, – смотря себе под ноги, надувал щеки сын.

Примерно через час перед ними появился небольшой мост через узкую, но с крутыми берегами высотой метра в три, реку.

Путешественники остановились.

– Давай посидим немного? – Не дожидаясь ответа сына, Алла поставила чемодан на землю и присела на рельс.

– Давай, – поддержал ее сын. – Идем, идем, и все нет никакого Надыма, – пробурчал ребенок. Он смотрел вперед вдоль железной дороги.

– Хорошо еще, что нам навстречу поезд не прошел, – сказала Алла, – вот бы побегали туда-сюда по насыпи.

– Да, – вздохнул мальчишка.

По худеньким невысоким зарослям деревьев и кустарников, росших вдоль железной дороги, порхали и щебетали какие-то немногочисленные пичуги. Изредка раздавался писк комара. Комар был больше того, какого они видели у себя на родине, да еще полосатый.

По небу медленно ползли серо-голубые тучи. Между ними частенько проглядывало солнышко, от его еще немного согревающих лучей все листочки на деревьях тут же начинали переливаться яркими красками.

– Хорошо, что здесь вроде нет волков и медведей, – оглядывая пристально окрестности, сказала девушка. – И дождя нет. А то бы шли мы сейчас с тобой. – Обратившись к сыну, она кивнула головой в сторону дороги и улыбнулась, чтобы сгладить смысл сказанного.

Санька слушал молча. Он уже устал и очень хотел пить. Сухие макароны, набившие его маленький живот, требовали жидкости для переваривания.

– Ну, пошли! – встала с рельсов мать. – Я первая. Как пройду – ты пойдешь. Надо проверить, какой это мост, хорошо?

– Холошо, – отозвался сын.

Алла шла медленно. Она аккуратно ступала на каждую шпалу. На той части моста, который был над самой речкой, между шпалами были дыры, сквозь которые было видно текущую в речке темную воду. Когда она, наконец, перешла на другую сторону, то поставила чемодан на землю и вернулась за сыном, взяла его за руку и повела медленно за собой.