Время огня. Кипрей - страница 24

Рик согнал с физиономии мечтательную улыбку и повернулся на голос. Н-да, внимание Лины – пусть даже дружеское, пусть ничего оно не значит – симпатии окружающих ему не добавляло. Ревнуют, завидуют… Корд с такой ненавистью глядит, что не по себе становится. Даже смолчал в кои-то веки. Надо бы с этим поосторожнее, Рику и без того почти любой здесь с радостью перегрызет глотку.

– Да работаю я, работаю. Уймись, приятель, – беззлобно отмахнулся он, и принялся вытряхивать угли.

Работать… Да за последнюю неделю он ничего другого и не делал. Разве что вот с Эридом один раз повидаться успел, и то ночью. А так все его время было занято подобной ерундой. Озвереть можно, вот Нейд как-то ухитрялся управляться с подобными делами сам, без посторонней помощи, а у этого личных слуг штук пять, и все с ног сбиваются. Впрочем, тосковать об уехавшем принце было совсем уж глупо: туда ему и дорога, если вдуматься. Зато не на его, Рика, ладонях останется кровь Лиара Нейда, горцы уж как-нибудь управятся сами. Если хоть половина того, что о них рассказывает молва, – правда – жуткий народец! И все-таки мог бы хоть попрощаться, что ли.

Ладно, это все ерунда, ломать голову, гадая, вернется эверранский принц или останется в Закатных горах, Жаворонок не собирался. Ему и без того было, о чем беспокоиться. Где-то на континенте его ненормальная тетушка готовится превратить Эверру в горящий факел, и как ее остановить, Рик не знал. А другие не знали тем более… Хранитель молчал, Эрид грозно таращил серо-зеленые глаза, стискивал зубы, но ничего толком не предлагал. Нужно было выходить на других, только ниточек, за которые можно потянуть, Рик имел отчаянно мало. Орвик? Знать бы еще, как этот лопух теперь на Жаворонка отреагирует. Да и не сказано еще, будет ли от стражника польза.

Впрочем, кое в чем с Анхейра Гарты стоило брать пример: в хозяйстве все может сгодиться, и разбрасываться людьми – последнее дело. Надо бы к Орвику все-таки наведаться. Еще бы вот время найти.

Отнес одежду Кимиру, лысоватому тучному типу, которого граф Сэй назначал старшим над своими слугами. Очень надеялся улизнуть по-быстрому, пока новых распоряжений не насовали, но где там!

– Почему так долго, плетей захотел? – напустился Кимир, буравя Рика маленькими острыми гляделками.

Жаворонок поморщился. Две вещи в жизни он особенно не любил: плеть и когда люди орут не по делу. Примирительно вскинул руки, демонстрируя, что вину свою полностью осознает и готов исправляться.

В итоге до темноты начищал серебряные приборы, расставлял вазы и тер сомнительного вида пятна на пушистых коврах. Руки так и чесались избавить Сэя от одной из серебряных безделушек – ну на кой бес человеку столько! – но осторожность брала верх. Сам граф, может, и не заметил бы, но вот прислуга… Нет уж, давать волю старым привычкам теперь не следовало. Отделаться удалось только к ночи, и Жаворонок, с тоской покосившись в сторону спален, двинулся к лестнице. Пес его знает, что завтра будет, а объясниться с Орвиком и правда следует.

Подстраховался, сделал солидную петлю, сбивая с толку возможных преследователей. Выбирал самые темные улочки и неожиданные повороты, а иногда останавливался и вслушивался в ночь, высвобождая при этом крохотную частичку магической силы – обличия, конечно, не принимал, но слух все равно здорово обострялся. Теперь, когда волшебник немного приноровился к подобному, голова почти не кружилась. Ночь отвечала тишиной: ни эха шагов, ни шелеста ткани… Что ж, это обнадеживало.