Я лишь головой покачал.
– Понимаю, – согласился Эрл. – До чего только мир дошел, так ведь?
– А есть законный способ обойти это? – с надеждой спросил я.
– Белки грызут проводку, – поведал Джимбо. – Они представляют серьезную пожарную опасность. У вас небось уже и так серьезные проблемы, так что вы могли бы пойти к агенту по сдерживанию и контролю диких животных штата и попросить разрешение на искоренение.
– Похоже, это затянется надолго, – нахмурился я. – А у вас нет никаких быстрых и простых решений? Законность меня не так уж волнует.
– Вы обсуждали эти планы с Бет?
– Она доверила решать проблему белок мне. Избавиться от них было идеей фикс ее мужа – очевидно, справиться ему не удалось, и я хотел бы сделать это ради нее.
– Она обалденная женщина, – заметил Эрл. – Чарли повезло.
– У меня прям сердце разрывается видеть ее такой сокрушенной, – подхватил Джимбо. – У них был идеальный брак, насколько мы, окружающие, можем судить.
– Она все время смеялась, – добавил Стаут. – Этим она и славилась – дружелюбной улыбкой, искренним смехом…
– Чё-то в последнее время их у нее нечасто увидишь, – прокомментировал Джимбо.
Мы помолчали с минуту.
– Так что с белками? – встрепенулся я.
– Слушайте, – сказал хозяин магазина, – есть штук пять способов избавиться от белок на чердаке. Но ни один не работает.
Я подождал, пока он растолкует это нелепое утверждение, но Джимбо просто таращился на меня, словно разговор был закончен. Не зная, что сказать, я просто ляпнул:
– Почему?
– Ну, смотрителя в «Приморье» не было давненько, а проблема белок была и до того.
Чем больше Пим говорил, тем бессмысленнее становились его речи.
– Я знаю, что белки и мыши склонны селиться в одних и тех же местах, а змеи могут устроить там же гнезда, – произнес я. – Но мне казалось, что если их там законопатить…
– О боже, ни за что! – вскричал Джимбо. – Ни в коем случае нельзя законопачивать свору белок!
– Почему?
Пим весьма оживился, замахав руками, как цапля на болоте, пытающаяся взлететь. Казалось, он хочет заговорить, но не находит слов. Эрл оказался в этом более удачливым.
– Содом и Гоморра! – припечатал он.
Я припустил к «Приморью» бегом, всячески намереваясь переодеться, выудить лестницу и убрать металлические полосы, чтобы белки и прочие твари могли разбежаться, пока на чердаке не воцарились Содом и Гоморра.
Но когда я взбежал по лестнице к своему номеру, то понял, что Содом и Гоморра уже пришли и катастрофа в самом разгаре.
Чердачный люк находился в потолке над верхним коридором. Теперь же на его месте красовалась громадная дырища. Чердачная лесенка была по-прежнему сложена, но сам люк покоился на полу в груде щепок, поверх которой лежала змея с раздробленной головой. В мертвой рептилии было добрых шесть футов, и судя по виду, это была крысиная змея. Щепки были разбросаны по всему ковровому покрытию, а белки носились по дому как бешеные.
Приперев парадную дверь, чтобы та оставалась открытой, я, как мог, выгнал через нее белок. Попутно я встретил трех змей примерно такой же длины, как первая. А вот крыс мне на глаза не попалось, и я заподозрил, что встреча с ними ждет новых гостей и меня ночью.
Леденящий кровь вопль Рейчел поведал мне, что она нашла одну из змей в заднем коридоре при попытке войти в дом. Я ссыпался по лестнице уже в пятый раз за десять минут и убрал змею у нее с глаз долой, одновременно разъяснив сложившуюся обстановку. Рейчел развернулась на каблуках и удрала, а я продолжил работу, пока не проникся убеждением, что белки и змеи покинули дом.
