Они вообще, эти фары работают? Или лампочки перегорели?
Логика всегда останавливает восторженное благолепие. Логика всегда закладывает миной замедленного действия червячок сомнений, а иногда и ушат ледяной воды на голову опрокидывает. Именно так только что и произошло, у меня даже волосы на затылке зашевелились.
Необходимо посмотреть на эту арт-инсталляцию поближе, не знаю, палкой по ней постучать что-ли…
За бортом морозит вовсю, день уже растворил в белом свете ночную темень. Времени в районе девяти часов. Пора, как говорится, и честь знать, и как там у Кастанеды – начинать делать делание…
Я покряхтел, поёрзал на кресле и пошёл переодевать шорты.
…
Снег мягкий, пушистый, морозный, скрипит. Солнце из-за туч выглядывает, словно в прятки играет. Вон оно в недосягаемой выси светит и посмеивается над бренным.
Я зажмурился и улыбнулся, хорошо-то как, лес кругом и ни души, и тихо, только печка чуть слышно шипит выхлопом.
Я обошёл автодом, носком ботинка сбил ком снега с брызговика и посмотрел на лестницу. Что-то меня насторожило.
Во-первых:
Я не мог разобрать материал. Я такого глубокого чёрного цвета ещё никогда не видел. Слышал правда что где-то в заморских далях придумали крайне дорогостоящую краску абсолютно чёрной черноты́, но чтобы прямо вот здесь, вот так, посреди сельских тараканей такое увидеть, как-то не укладывается в голове.
Во-вторых:
На верхней площадке лестницы не было заметно снега, хотя на стоянке он был, и явно недавно выпавший.
То есть на ступе́нях снег присутствовал, а на верхнем, самом большом плоском элементе, снега не проглядывалось.
Подняться на неё что-ли? Тарантеллу станцевать?
А ещё, странное дело, лестница выглядела чистой, будто бы только что приходила умелая баба-уборщица и вытерла все плоскости до такой вот удивительной девственной ма́товости. Это являлось самым необычным, любой памятник всегда имеет следы воздействия окружающей среды. Банальная пыль с дороги должна на нём оседать. Перепады температур, дождь и ветер также не могут не оставлять следов. Но ничего подобного на матовых поверхностях заметно не было. А листики и иголочки? Лес же круго́м. И птички иногда какают. И снег на ступе́нях явно нетронутый и белый морозной свежестью, будто в чистом поле лежит, а не около дороги.
Как-то удивительно и, слово само закрутилось юлой на языке, иноплане́тно.
– Именно, – я выговорил это умозаключение вслух, озвучивая казалось невозможное, – именно, ино-пла-нет-но, – и другое нездравомысленное слово выскочило с языка, – сверхъестественно!
Я иногда задавал себе вопрос, особенно в дальней молодости, что бы я делал, или сделал, если бы вдруг встретился нос к носу с инопланетянами?
Убежал?
Или пошёл бы с ними на контакт, если они со мной ещё сами не законтактировали и в клетку не посадили..
Я подумал о своём недавнем сне, Баошу́ в наушниках. И витки размышлений прочными ниточками начали наматываться увеличиваясь неудобным клубком мыслей в голове.
Зачем я вообще об этом думал?
О смерти, о жизни, о циклах?..
О размерности времени?
Об Адаме и Еве?..
Об отражении в зеркале сущего?
Об этих радужных товарищах?..
Чегой-то я о них-то вспомнил? Я вообще-то не отличаюсь особой тягой к досужим философствованиям, да и к ним у меня нейтрально, болезные люди, ну и пусть себе болеют в своей реальности. Я с ними никак по жизни не пересекаюсь. Чего это я так завелся?
И о гаввахе?..
