Время отшельника - страница 29

Билгэ говорил, его это пугает. Словно реальность стирается – нет больше прошлого, настоящего, нет этой границы, которая позволяет оставаться в трезвом уме. Но Билгэ принимал это.

Человек живет в тревоге и страхе. В непостоянстве. Нужно найти причину страданий, а не бежать от нее – нужно подчинить себе эту способность. Что он и делал. Например, как сейчас.

– Из—за Игры, – после долго молчания ответил Билгэ. – Я вижу лисий хвост. Рыжий. Грязно—рыжий.

Алтан слушала.

– И лисьи глаза. И чувствую смерть – смерть и жизнь.

– Перерождение?

– Перерождение.

Они оба посмотрели на статую Авалокитешвары. Божество глядело на них снизу—вверх равнодушно—мудрым взглядом.

– И золото, – закончил Билгэ и покачал головой. – Игра выйдет плохой.

Алтан вздохнула. Глянула на свои руки – пальцы все еще хранили тепло фамильяра.

Билгэ редко ошибался – он слишком хорошо умел слышать свои чувства. Слишком хорошо знал свой ум. Слишком хорошо знал умы других.

По коже метнулись искры. Словно на секунды стали видны все сосуды – только вместо крови в них текло золото. Алтан вскинула руку, сжимая пальцы, и молитвенные барабаны закрутились с бешенной скоростью.

– Я думаю, Алтан, – произнес Билгэ после короткой паузы, совсем не обратив на это ребячество внимания. – Тебе не следует отправляться в Японию.

Та усмехнулась.

Конечно, Алтан верила Билгэ. Но еще она верила в собственную силу.

– Наставники выбрали меня. Я справлюсь.

– Есть кое—что, с чем не справится.

– Например?

– Злой рок.

Алтан рассмеялась, и ее смех утонул в деревянных конструкциях храма.

– Злые люди, – добавил Билгэ, и, казалось, совсем утратил интерес к этой теме. – Не забудь о Аматэрасу. Я договорился, встретишь артефакт на вокзале.

Алтан кивнула.

– Данжуур поможет тебе. Научит, как правильно обращаться. Вещь своенравная. Капризная.

– Как и все сильные артефакты, – хмыкнула Алтан. – Не в первый раз.

Билгэ опять покачал головой, и Алтан добавила:

– Все будет в порядке. Не переживай.

На это он ничего не ответил.

Алтан уже слышала шум снаружи – монахи ждали, пока она покинет монастырь, чтобы начать свою службу. Поэтому она коротко кивнула Билгэ на прощание, и повернулась спиной к золотой статуи, собираясь уходить.

Молитвенные барабаны все еще крутились.

Асакуса, Токио

Наступала ночь.

Сверху вниз, из—под насупленных, черных бровей, на Алису смотрели жуткие, на выкате, глаза. В одной руке демон держал что—то вроде длиннющей палки, а вторая рука была обращена красной ладонью к Алисе, словно существо пыталось остановить ее. Предостеречь.

Не стоит сюда лезть. Просто не стоит – останься здесь, перед воротами, и Асакуса отпустит тебя.

Алиса вздохнула.

Демоническое тело было покрыто жгутами мышц. Искусственная подсветка выделяла рельеф еще сильнее – казалось, вот—вот существо зашевелиться, и придут в движение мышцы, начнут перекатываться под красной кожей.

Но демон все так же оставался статуей за сеткой в одной из колон ворот Каминаримон. С другой стороны тоже виднелся еще один краснокожий демон под тем же искусственным светом и каждый из них казался таким настоящими, что иногда мурашки бежали по телу.

Алиса еще раз моргнула, заглядывая за изнанку мира. Холодные статуи, холодные ворота – ни капли магии. Она вздохнула, тряхнула головой, и прошла дальше, лавируя между туристами.

На Токио опускалась ночь и город загорался тысячами огней – выглядело волшебно, но Алиса чувствовала лишь тревогу. Где все? Неужели битва за первую часть Амброзии окончена?… Она опоздала?…