Время. Пепел. Пыль - страница 7

Фрося закрыла глаза. Неужели дело было в банальной зависти? Этот человек доставал её столько лет. Его слова не ранили. К ним уже выработался иммунитет. Сейчас волновало другое. Война затянулась. Слишком много она пережила. Эта компания зашла слишком далеко в своих издевательствах. Она думала, что если уйдёт, то Феликса оставят в покое. Он сможет жить нормальной жизнью. Заступиться за неё кроме него было некому. Учителя во многом закрывали глаза на происходящее. Сказать по правде, взрослые относились к ней настороженно. Фрося была для них головной болью. Из-за неё приходилось оформлять бумажек куда больше, а платили им также. Взрослым казалось, что девочка, которая отказывалась с ними общаться, пользовалась своими способностями, и только поэтому учёба давалась ей легче. На самом деле, если у ребёнка нет времени на дружбу, то проще с головой уйти в учёбу. Ведь Фрося не сразу подпустила к себе Феликса. Она знала, что ему сильно достанется. Всячески отговаривала его от дружбы. Но в глубине души желала этого. Несказанно радовалась, когда мальчик завоёвывал её дружбу. Феликс был двоечником. Оболтусом, склонным к авантюрам. Дружба с Фросей изменила его к лучшему.

Несколько лет пролетели в один миг перед глазами. Глаза готовы были разразиться волной из слёз. Однако Фрося прикусила щёку и почувствовала металлический привкус крови во рту. Это действовало отрезвляюще. Эмоции закрылись глубоко внутри.

– Я уйду, Антон. Сейчас же. – Твёрдо произнесла она.

– Не надо, – начал было говорить Феликс, но Стас достал раскладной нож из кармана и погрозил юноше.

– Ещё раз вякнешь – не поздоровится! – сказал он.

– Я ухожу, и вы больше не трогаете его? – с надеждой спросила Ефросинья.

– Беги, трусишка и не возвращайся больше! – сказал ей Антон.

Золотова посмотрела на Феликса. Сердце сжалось от тоски и жуткой горечи. В его чёрных глазах отражалось сострадание. Он тоже вынес слишком много. Пришло время отпустить его. Она старалась запомнить за секунду его черты. Нос с маленькой горбинкой. Худое лицо, но уже мужественные скулы. Чуть полные правильной формы губы. Темные волосы чуть длиннее, чем надо. Взлохмаченная челка почти доставал ему до густых ресниц. Он был привлекателен и казался старше своих лет.

Фрося глазами хотела передать, как ей жаль, что всё так получилось. Но никакие слова не оправдают её поступка. Она оставляла Феликса ради него самого.

Девочка отвернулась от них. Схватив с пола пыльную куртку, она на ходу накинула её. В кармане зашуршала открытка. Недолго думая, Фрося бросила её на ступеньку. Она надеялась, что он поднимет её.

От неё удушающе несло пивом. По лицу была размазана кровь, смываемая слезами и соплями вперемежку. Она шла быстрым шагом. Лишь один раз девочка оглянулась. Они по-прежнему стояли на балконе и смотрели на неё. Как по заказу повалил густой снег и поднялся ветер. Колючие снежинки приятно охлаждали лицо. Вскоре стройка осталась позади. Как и вся её жизнь. Жуткая метель накрыла город. Казалось, сама погода хотела замести следы происходящего. Зима скрыла девочку. Больше в приюте Ефросинья не появилась.

***

– Эй, объект 108 просыпайся!

" Обращаются ко мне" – лениво подумала она и приоткрыла глаза. Пациентка ещё не совсем отошла от увиденного сна. Эмоции наполняли её. Ей было безумно жаль девочку и мальчика.

Кто-то барабанит по двери, потом бесцеремонно открывает её и входит. Объект №108 ещё не привыкла к таким неожиданным визитам. К ней приходили всегда по режиму. Сейчас было ещё довольно рано, но часов у неё не было, чтобы убедиться наверняка. В комнату зашли двое. Военный, которого девушка знала, остался стоять в дверях. Неспешно, словно оказывала услугу, скинула с себя тонкое одеяло и деловито села на кровати. Выглядела пациентка нелепо в этой серой безнадежной пижаме. – Что-то Вы все рано. – Сказала она, демонстративно зевнув. – Не дерзи! – шикнул на неё военный, смотревший на неё с презрением. – Слушаюсь и повинуюсь, свет очей моих Юрик, – ответила девушка, зная, что сейчас он ничего ей не сделает, только покраснеет от злости и выкатит глаза. Возможно, позже он двинет ей дубинкой пару раз, но аккуратно, чтобы синяков не было, всё – таки врачи осматривают и пишут отчёты, а учёные исследуют. – Вы слишком грубы, для такой юной особы, – покачал головой один из субъектов. Им был тот самый мужчина-врач в возрасте, которого девушка увидела в свой первый день. За полтора года ничего в его облике не изменилось. Та же лысина на макушке с редкими седыми волосами по краям. На нём были круглые тонкие очки, и в них его глаза почему-то казались маленькими, а не как обычно большими. Одет он был в бордовый костюм. Он занимал должность консультанта в научно-исследовательской корпорации. – Под стать той обстановке в которой нахожусь, – снова огрызнулась «юная особа». – Ты заткнёшься сегодня? – тихо прошипел военный по имени Юра. У них были старые счёты. Девушка не редко доводила его до белого каления. Чтобы хоть как-то разнообразить своё пребывание в этот забытом Богом месте, она старалась доставать его при каждом удобном случае. Пела песни, расспрашивала парня о погоде, какого ему без девушки, платят ли ему вообще. Вопросы сыпались один за другим. В общем, почему-то только Юра вызывал у неё приступы болтовни и едкого сарказма. Внешне он ничем не выделялся, но вот уши были козырными. Девушка говорила, что в случае чего они послужат Юрику не хуже параплана. – Ну-ну, молодой человек. Не стоит так себя вести. Девушка просто не осознаёт, что в других центрах обращаются более жестоко и не настолько толерантны с представителями её вида. – Вы это называете «толерантностью»? – Злобно спросила девушка, поднимая руки вверх, как будто обводя руками обстановку в маленькой белой одинокой комнате. Второй мужчина что-то спросил консультанта.