– А по-плохому?
– В окно выкину, когда снова зайду проверить твои подвиги.
Попрощавшись таким образом, я ушел из квартиры, по пути срывая тонкую латексную перчатку, лопнувшую от удара.
«Топай домой быстрее, мне помощь нужна!» – позвонил Колбасов своей жене, посматривая в окно четвертого этажа.
Жена, свернув скарб, довольно быстро прибежала домой.
– Боже мой, кто тебя так?
– Да с одним здоровым козлом схлестнулся, но я ему тоже навалял, всю рожу разукрасил.
Вначале жена хлопотала вокруг избитого мужа, потом они сходили в больницу, где ему сделали рентген и загипсовали руку, а заодно и лицо обработали. На следующий день в собесе разъяренный Колбасов, махая загипсованной рукой, разбирался с его сотрудниками.
– Дайте мне начальника!
– Зачем вам начальник, может быть, мы сможем помочь?
– Заткнись, дура, я сказал, что нужна ваша начальница. А ты, тварь, пошла отсюда!
«Что случилось, что вы кричите?» – строго спросила вышедшая из кабинета начальника пышная женщина.
– Ты начальник?
– Я.
– Я вначале тебе рожу набью, а потом вас по судам затаскаю, вы у меня в зоне окажетесь.
– Да, что случилось, гражданин?
– Вы посмотрите, что с моим лицом сделал ваш сотрудник и руку мне сломал. Пришел, лосяра здоровый, сказал, что направлен по сигналу с мест для беседы и вот – побеседовал.
– Извините, гражданин, но у нас только женщины работают и Мартынюк. Пуховина, позовите Мартынюка.
Вышел молодой парень, этакий компьютерный гений, которого ветром не сдувало, разве что из-за тяжелого большого телефона в кармане.
– Этот мужчина вас бил? Хотя он на вызовы не ходит, у него другая работа.
– Вы чего – издеваетесь, а где лосяра?
– Нет тут такого.
Видать, что-то сообразив, Колбасов развернулся и ушел домой. А в собесе народ облегченно вздохнул: «Мартынюк, а мы и не знали, что ты такой жесткий мужчина, как мужика отделал!»
– Не я это!
– Ясное дело, что не ты, но правильно тот незнакомец сделал, что такого хама побил.
Вечером, когда женщина пришла домой со смены, «разукрашенный», словно после тяжелого боксерского поединка, муж неуверенным голосом спросил: «Люба, ты никому не жаловалась на то, что я бью тебя. Может быть, разойдемся, ведь не пара мы с тобой?»
«Нет, никому. Давай, разойдемся, устала я, – вздохнула женщина, а в голове возник образ спокойного высокого покупателя, правда, с лицом без всяких «разукрас», но со свежей ссадиной на костяшке кулака, которую она увидела, когда он брал кулек с овощами и, которому позавчера рассказала о своих трудностях, при этом мысленно поблагодарив его, – спасибо тебе, добрый человек».
Я же на тот рынок ходить перестал.
Вечерело. Я после очередной прогулки по городу с чувством глубокого неудовлетворения, но приятной усталости в ногах, возвращался домой, проходя вдоль забора какого-то предприятия. Судя по запахам, я сказал бы, что в период СССР тут производят аммиачные или селитряные удобрения – воняло мочевиной и каким-то говном, а сейчас это было предприятие пищепрома.
Впереди отчетливо раздавались кхеканье человека, которого бьют, и голоса специалистов по отбиванию почек: «Бабкин, тебя по-хорошему предупреждали, чтобы ты не лез сюда? Ты, видно, не понял с первого раза!»
– Не понял, тьфу, больно-то как! Вы же сами тут живете, а речку нашу городскую ядовитой делаете, сливая туда всякие яды. Ладно, речка, но вы же сами жрёте то, что на вашей фабрике в продукты кладут.
