– У нас будет тройня. Два мальчика и девочка – с вот такой косой! – Алена потирала большой живот. На лице ее расплылась знакомая ухмылка, которой она каждый раз встречала своего мужа. Яков не знал что ответить, он не был уверен, что рад этой новости. На его щеку легли распухшие пальцы.
– В прошлый раз у нас все было замечательно. Может, повторим? – улыбка Алены стала шире. И жутче. Яков со всей силы замотал головой. Прошлая их встреча подернулась дымкой, и в памяти всплывали только туманные образы. И это было к лучшему.
– Нет, дорогая. Я сегодня устал, – Яков, как мог, напустил на себя измученный вид.
Алена наклонила голову, улыбка ее растаяла. Яков не знал, что пугало его больше: ее оскал или плотно сжатые губы.
– Ты больше не любишь меня!
Яков сообразил, что попал в ловушку. Алена, если не знала, то чувствовала, что он не может сказать обратное. Яков почувствовал себя, как собака, запертая в клетке.
– Конечно, люблю, – он полностью отдался власти жены. Алена крикнула:
– Тогда докажи мне это!
И распахнула ему объятия. Яков схватил жену за талию и опустил подбородок ей на плечо. Влажные, скользкие пальцы вцепились в его ягодицу с такой силой, что он едва не вскрикнул.
– Сделай это как можно жестче, дорогой! – изо рта Алены дохнуло смрадом.
* * *
Шел седьмой день его заключения. Яков ждал увидеть очертания родной планеты в обзорном окне. Но их не было. Ничего не изменилось и на следующий день. И на следующий.
Как бы ни стучал он по экрану монитора, тот упорно показывал, что судно движется. Оно и вправду могло двигаться, но куда? Что, если удар астероида повредил навигационное оборудование, и корабль взял курс в другую сторону? Или навигация изначально работала неправильно…
Яков осунулся – штаны с трудом держались на ремне. Если в первые дни живот у него урчал как бешенный, то теперь он уже не напоминал о себе. Одним неудобством стало меньше. Но жажда продолжала мучить. Трупным смрадом провоняло все, включая медные кабели и работающие тумблеры на панели управления. К этой вони невозможно было привыкнуть. Силы покинули Якова, и большую часть дня он спал, уже не пугаясь, когда во снах приходила она.
Яков привык, что младенцы орут без конца, требуя мамкину сиську или испортив памперс. Малыши в руках супруги в его присутствии не издали ни одного звука. Все трое только качали гладкими, без волосинки, головами и сосали большие пальцы. Тонкая кожа их была испещрена венами и отдавала синюшным оттенком. Один ребенок из троицы – вроде бы мальчик – вынул палец и уставился на Якова черными белками глаз.
– Ты выбрал имена для них?
Яков собрал все силы. Он хотел высказать давно терзавшую его мысль. Тело не слушалось, но он все же выдавил сквозь зубы:
– Ты точно моя жена?
Реакция Алены шокировала его: женщина покачала головой.
– Тебя зовут Аленой?
Она и это отрицала. Тяжелый, смрадный дух, исходящий от нее, словно бы стал слабее.
– Я похитил тебя у магазина, – Яков поначалу говорил медленно, но голос его набирал силу. – Ты была похожа на мою умершую через день после свадьбы жену. Я затащил тебя на «Солнечный ветер», чтобы ты отправилась со мной в свадебное путешествие. Которое не состоялось с моей настоящей женой.
Смутные детали в памяти Якова расцвели новыми красками, будто к ним прикоснулась кисть художника. Он не знал, почему эти факты стерлись из его сознания, почему в свое время он поступил так, а не иначе.
