Время собирать груши - страница 2

Он ушел, и был большой перерыв в общении. Возможно, это была обида на мою маму, и из-за этого расставания переносились на меня. Но потом он возобновил со мной общение. Я обожал шахматы, занимался в шахматной секции и даже участвовал в сеансе одновременной игры против Анатолия Карпова, который только стал чемпионом мира. Он тогда очень много проводил турниров и очень много занимался воспитанием детей и вот приехал к нам во Дворец пионеров.

Мой отец тоже очень любил шахматы, и когда мы возобновили с ним общение, а я уже учился в классе четвертом или пятом, нас объединили именно они. Мне очень важно было иметь такой тренинг, ведь отец играл очень прилично, и это нас сблизило.

Большую часть детства меня растила мама. Однако она вышла замуж вновь, и отчим оказался строгим, он воспитывал меня, уделяя много времени дисциплине. Детство было нелегким, однако это не помешало мне оставаться общительным и дружелюбным.

Я вообще человек с интересным жизненным опытом с точки зрения семейной жизни. Моя мамочка, которой я безумно благодарен и обязан всем добрым в своей жизни, в этом плане была примером жертвенности. Есть такой расхожий типаж – еврейская мама. Мне кажется, Инна Мироновна соответствует этому образу, потому что она развелась с моим отцом, который, на ее взгляд, не соответствовал критериям отцовского внимания к семье и к сыну. И второй раз в жизни у моей мамы случился развод, уже с отчимом. Да, отчим был достаточно своеобразным человеком, с весьма деспотическим подходом к воспитанию – и собственного родного сына, и меня, своего пасынка. То, что он делал, с элементом юмора можно назвать «физическими замечаниями», то есть он очень часто применял грубую физическую силу в качестве меры убеждения.

Надо сказать, что ко мне он относился как к родному, то есть избивал душевно, как и собственного сына. Да и его сын, который был меня старше на пару лет, впитал отцовскую жесткость, переходящую в жестокость. И именно это послужило для моей мамы, как бы сейчас сказали, маркером для развода: когда возникла ситуация, когда надо было определяться, жить ли нам всем вместе с родным сыном отчима или развестись, она предпочла развод. Это отдельная, достаточно драматическая история, в которую, наверное, погружаться не имеет большого смысла, но моя мама всегда отстаивала мои интересы.

Мама ушла из жизни в 2009 году, и я до сих пор не могу абстрагироваться от ощущения утраты. У нас с моей женой есть традиция: мы в день рождения и годовщину смерти мамы отправляемся на Востряковское кладбище и рассказываем о происходящем в нашей жизни. Это очень трогательная и трепетная традиция в последние десять лет моей жизни. И, безусловно, мама была образцом самопожертвования. Я не знаю, соответствую ли я тем высочайшим критериям, которым она соответствовала. Для нее интересы сына были абсолютным приоритетом. Не знаю, может быть, это и неправильно. Должны же быть какие-то границы самопожертвования. Но так же, как она поступила с моим отцом, который был индифферентен ко мне, она уже по другим критериям решила, что и с отчимом надо расставаться, потому что мои интересы пострадают, если продолжать эти отношения. Жизнь показала, что мама была права в этом своем выборе, так как отчим не был предан и верен моей маме, он жил более «сложной» жизнью…

Повторюсь, своими лучшими качествами (во мне разные есть качества, но есть и хорошие) я обязан моей маме. И я думаю, что сам не смогу дотянуться до той высочайшей планки, которую она задавала в своей преданности. Мамочка была очень предана ближайшей родне. Точно так же и ее младший брат, Александр Миронович, мой дядя Саша. Ему 86 лет, и он всегда вспоминает маму как безоговорочно преданного семье человека. И мне кажется, это что-то эталонное, что невозможно повторить. По сути, я это теперь хорошо понимаю, мама всегда выбирала меня, а не женское счастье…