Время собирать камни - страница 26

Она никогда не будет прежней. Никогда.

Даже если все срастется, как надо. Даже если ей сделают все операции, о которых так долго и так пространно расписывал врач, даже если она пройдет все мыслимое и не мыслимое лечение, она уже никогда не будет такой, как раньше. Ситуация была таковой, что даже при самом лучшем исходе, она не сможет жить полноценной жизнью. Она не сможет подолгу стоять и ходить, не сможет заниматься спортом, и никогда не избавится от хромоты. Но если результат всех усилий окажется не удачным, то единственное, что ей светит это инвалидное кресло.

Но даже осознание своей инвалидности было сейчас не самым изматывающим. Кошмарнее всего была боль. Она не оставляла ни на секунду. И даже когда Татьяна спала под действием лекарств, и тогда, когда ей кололи обезболивающее, она все равно ощущала боль. Иногда она была острой, как во время процедур и перевязок. Но хотя бы короткой. А вот тупая, ноющая, она преследовала ее днем и ночью. И с этим тоже предстояло смириться. Но пока это давалось с трудом.

Единственное, что утешало Татьяну, что пока прошло мало времени. Первые три дня, она была как в бреду, приходя в себя лишь на время. Следующие три дня ей потребовалось, на осознание всего что случилось, и всех последствий. И только последние пять дней она более или менее провела спокойно. Вот только, еще не хотелось бы кричать, от отчаяния.

Наконец, когда мама успокоилась, Татьяна могла «проснуться». Как она и предполагала, на нее смотрели покрасневшие глаза, но зато на лице Ольги Михайловны сияла улыбка. И пусть она была чересчур радостной, но мама больше не плакала. Татьяне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ, дабы поддержать мамин спектакль.

– Привет, мам.

– Моя девочка, – поцеловав дочь в лоб, женщина ласково провела по короткому ежику, который пришел на смену длинным светлым волосам Татьяны. – Ты хорошо себя чувствуешь?

Однозначный вопрос, требующий ожидаемого однозначного ответа.

– Хорошо, мам. Не волнуйся. Здесь обо мне хорошо заботятся. Как папа? – было просто необходимо перевести разговор на другую тему, потому что меньше всего она хотела говорить о своем самочувствии.

– Ты же знаешь. Работает. Я думала, на пенсии он будет больше отдыхать. Но студенты по-прежнему идут непрерывным потоком, с утра до вечера. Он приедет к тебе позже.

Татьяна заметила, что мама волнуется больше обычного. Ее явно что-то беспокоило. Ну, если не считать того, что ее дочь в больнице и возможно останется калекой.

– Мам, что-то случилось? – встревоженно спросила Татьяна, на какой-то момент даже забыв о боли, что снова терзала ноги.

Ольга Михайловна немного удивленно взглянула на дочь. Взяла за руку и погладила холодные пальцы.

– Милая моя. Я знаю, что ты, наверное, уже все решила. И ты давно уже взрослая и сама принимаешь решения. Но все-таки я хотела тебя попросить. Вернее, хочу, чтобы ты подумала.

– О чем, мам? Я уже начинаю волноваться!

– Нет! Не волнуйся. Просто мы с папой, слышали, как Дмитрий говорил Альбине, что после выписки заберет тебя к себе.

– Правда? Он так сказал?

– Да, – Подтвердила женщина, и взволнованно продолжила. – Дочка, ты не подумай, мне и папе, очень нравится Дмитрий. И если ты свяжешь с ним жизнь, мы будем только счастливы. Ты знаешь, что мы никогда не противились твоему выбору, и во всем тебя поддерживали. И сейчас не собираемся настаивать. Мы так любим тебя, доченька. Но мы с папой решили… Таня, мы считаем, что самым лучшим для тебя, будет переехать к нам. Я твоя мама и я хочу заботиться о тебе.