– Не уверен, что без Шмеля нам грозит хаос.
– Вот тут ты ошибаешься! Шмель – вор старой формации, Краевой – из молодых. Отцы и дети – вечная тургеневская тема. Первый соблюдает правила игры, второй плевать на них хотел. Первый довольствуется тем, что есть, второй же будет рвать и хапать, пока не подавится. Так и получается: выпалываешь одно, вырастает другое – более цепкое и свирепое. Как в саду на грядках. Но нам, Димочка, подобная селекция ни к чему!
– Так может, выполоть все разом?
Рассохин поморщился.
– Перестань. Если подобное было бы возможно, история давно предоставила бы живые примеры. Ты знаешь такие примеры? Я – нет. Вот и выходит, что мир переделать невозможно.
– Зачем же мы все затевали?
– Для равновесия. – Павел Викторович руками изобразил весы. – Шмель – гирька и Краевой – гирька. Пока они тянут друг дружку в разные стороны, нам хорошо. Хуже, если один из них исчезнет. Опрокинутся весы, понимаешь?
– А если они объединятся? Это вы допускаете?
Рассохин широко улыбнулся.
– Теоретически – допускаю, но только теоретически! Правда, Дима заключается в том, что такие люди никогда не сумеют объединиться. Природа у них такая. Волчья. Стая держит территорию и никогда не пустит на нее другую стаю. И еще скажу то, чего не говорил раньше… Как ни прискорбно, Дима, но Краевой нам тоже нужен.
Брови Дмитрия взметнулись вверх.
– Этот отморозок? Нам?!
– Увы. Под этим отморозком порядочный кусок свердловской железной дороги. Нужные связи и нужные люди. На этом он, считай, и поднялся. – Павел Викторович вздохнул. – А перевозить что-либо по автодорогам сейчас дело гиблое и ненадежное. Кругом теракты, милиция взвинченная ходит, на дорогах тройные заслоны выставляет. Пустим, к примеру, парочку фур, и уже до Самары их сорок раз засветят, проверят и подчистят. Мы же не мелочевку возим, сам понимаешь, под сиденье большую и серьезную вещь не спрячешь. А на взятки дорожным постам просто никаких денег не хватит. Словом, этот человек способен оказать нам серьезную услугу – и он нам ее окажет.
– Странная логика. Зачем же мы помогали Шмелю?
– Затем, Димочка, что Шмель станет теперь его головной болью. Сам понимаешь – долг платежом красен, а мы этих башибузуков разведем. Культурненько и без кровопролития. За это – и тот, и другой кое-чем нас отблагодарят.
– Скользкая дорожка.
– А в политике все скользко, Дима. Скользко до отвращения. Потому и не хочется посвящать тебя во все детали.
– Возможно, вы правы.
– Прав, Дима, к сожалению, прав. – Павел Викторович поерошил темный ежик волос на затылке. – Я ведь тоже был когда-то романтиком и верил в добро. Собственно, я и сейчас в него верю, но при этом твердо знаю: добро обязано быть с кулаками. Без кулаков его просто разотрут в порошок. А уж новое тысячелетие готовит такие сюрпризы, что о романтике человечество вовсе позабудет.
– Что вы имеете в виду?
– Я, Дима, имею в виду суть человеческую. Люди – они ведь как были животными, так ими и остались. Маньяки, террористы, безумные толпы – все это тоже было всегда. Но!.. – Павел Викторович поднял указательный палец. – В прежние времена не было масс-медиа и не было столь продвинутых шулерских возможностей. Сегодня можно дурить друг друга на уровне воистину космическом. Надо голос подделать? Без проблем. Видеопленочку снять с ожившим трупом? Тоже несложно. Благо есть и программы соответствующие, и аппаратура. Денежки с паспортами уже на любительских принтерах научились шлепать, отпечатки пальцев меняют, профиль и фас лепят на любой вкус.
