Он тряхнул разбойника, приглашая его к общению, но тот, в прошлом словоохотливый, на сей раз промычал что-то невразумительное. Главарь остановился, продолжая улыбаться.
– Мы не хотим связываться с тобой, я же сказал! Отпусти смерда, и мы разойдемся каждый своей дорогой.
– Сначала верните грамоту, которую взяли у монаха.
– Какую грамоту? Я ничего не знаю. Сусторма, объясни нам, о чем говорит этот добрый человек?
Разбойник замотал головой, продолжая мычать, но, получив удар по голове рукояткой сабли, заговорил:
– Я здесь не причем. Это все Грива. Это он убил монаха и забрал грамоту.
– Ну, видишь, Сусторма не виноват, а Грива уже наказан! – главарь показал рукой на труп, к которому рядом уже положили тело второго, убитого в лесу. – Отпусти Сусторму, господь забрал двух моих, одного твоего. Мы в расчете. Хорошо?
– Расчета не будет. Вся твоя шайка не стоит жизни бедного Олексы. Поэтому верните грамоту, потом поговорим.
Главарь начал заметно нервничать. Терпение у него заканчивалось. Улыбка сошла с лица.
– Я в толк не возьму, – продолжал он, – что ты хочешь от меня? Тебе уже все сказали: это не наша вина. Грамоты твоей не брали.
– Ты лжешь! Я сам видел, как эти двое отдали ее конному.
– Если они отдали, что же ты хочешь от нас? У нас твоей грамоты нет. Верно братцы?
Главарь пожал плечами и посмотрел по сторонам. Братцы, к которым он обращался, послушно закивали головами. Медленно, стараясь не спугнуть, они обходили ордынца с разных сторон. С опозданием, боковым зрением, Вохма увидел, как слева разматывается праща, и камень летит в его сторону. Он пригнул голову, увернувшись от одной опасности, как с другой стороны послышался щелчок ремня, и камень ударил в плечо. Удар был сильный, обездвиженная рука, державшая клинок, опустилась, и на мгновение казак потерял равновесие. Этого было достаточно для того, чтобы Сусторма вырвался, а ватага разбойников накинулась на ордынца, сбила его с ног и распластала по земле. Несколько человек навалились на руки и ноги – пошевелиться было невозможно. Главарь, ухмыляясь, подошел ближе и пнул его ногой в ребра. Бок обдало резкой болью. Вохма стиснул зубы, чтобы не застонать.
– Дай я его кончу! Дай мне! – заметался рядом Сусторма.
Глаза его, только что кроткие и смиренные, вмиг наполнились ненавистью. Опьяненный внезапной свободой, он поднял саблю, которую выронил Вохма и размахивал ею, с каждой секундой все больше возбуждаясь.
– Не торопись, успеем. Обыскать! – остановил его вожак.
Ловкие руки зашарили по телу, размотали пояс, стали снимать одежду, извлекая различные предметы, непонятные для непосвященных.
– Смотри, сколько разного добра, – главарь поднял маленький металлический прямоугольник с заостренными гранями. – Это для чего?
Он пальцем попробовал остро отточенный угол и пожал плечами. Затем выбрал железную звезду и так же повертел в руках.
– Отдай его мне! Я с него кожу живьем сдеру! – не унимался Сусторма. – Он за все ответит!
– Угомонись, злыдень, успеешь еще. А это что такое? Дай сюда.
Разбойник увидел медный диск и вдавленную в него ханскую печать.
– Ух, ты! Да ты, видно, важная птица! Свяжите его. Отдадим его воеводе. Хороший куш за него возьмем.
Грязный волосяной мешок накрыл голову ордынцу, руки стянули впереди за запястья и, привязав веревку, повели.
