Игнатий пожал плечами.
– Здесь проблем не предвидится. Холдинг уже начал закупку стройматериалов у офшорной компании-перекупщика B&B. По европейским ценам, разумеется. С этой же компанией у нас заключен контракт на строительные работы – они начнутся весной. К этому времени Керимов по своим каналам доставит из Средней Азии бригады таджиков, а стройматериалы мы закупим за наличные у местных производителей, так что, строительство силами таджиков в общей сложности обойдется нам в копейки.
– Что за компания B&B?
– Build and buy, строй и покупай. На ее счет фонд Капри перечислит деньги для строительства клиники. Кстати, B&B проводит и прочие коммерческие операции, поэтому чуть позже через ее посредничество будет произведена закупка крупной партии алмазов у «Умудия даймонд». Таким образом, честно отмытые деньги Капри поступят на счета холдинга. Если же кто-то захочет особо пристально приглядеться к этим операциям и выяснить имя покупателя алмазов, то компания B&B просто прекратит существование. Холдинга это никак не коснется, де-юре мы никакого отношения к B&B не имеем.
Лилиана рассмеялась.
– Браво, господин Ючкин, я всегда была высокого мнения о ваших талантах!
– Брось, – он был доволен похвалой и не мог этого скрыть, – эта схема тоже не мной выдумана. Здесь главное – сделать все юридически чисто.
– Думаю, пока Настя с Дональдом, никто особо пристально ни во что вглядываться не станет. Капри нам неопасен, меня беспокоит другое – что мы будем делать с его деньгами?
Умолкнув, Лиля задумалась. Ючкин выжидательно смотрел на нее, но, не дождавшись продолжения, спросил:
– Что именно тебя заботит?
– С самого начала, – заговорила она, наконец, – меня грызла странная мысль: идея строительства клиники в Умудии изначально исходит от кого-то другого, не от папы. Теперь я в этом уверена – срок аренды давно истек, а арендаторы не собираются открывать доступ к умудским источникам. Папа и дядя Андрей этим совершенно не обеспокоены, поэтому я и думаю, что они каким-то образом связаны с арендаторами. Или с людьми, которых арендаторы представляют.
– Ты пробовала спросить у Александра Иннокентьевича?
– Сейчас у нас с папой очень плохие отношения. Он и раньше не посвящал меня во все свои дела, а теперь и подавно не станет ничего говорить.
Лилиана прошлась по кабинету и вернулась на свое место. Ючкин вопросительно смотрел на ее хмуро сдвинутые брови.
– Какое это может иметь для нас значение? Эти люди помешают нам строить клинику?
– Помешают? О, нет, – она отрицательно качнула головой, – клиника им нужна для каких-то их целей. Я пока не могу понять, для каких. Однако, если они желают разделить с нами земли умудов, то, возможно, захотят и долю из денег Капри. И папа эту долю им отдаст – что-то его с ними связывает. И дядю Андрея тоже, но о нем я уже тебе говорила – у него есть ахиллесова пята, и им можно управлять. Мы можем оставить в дураках фонд Капри, но папа с дядей Андреем в наших с тобой схемах разобраться сумеют, от них нам ничего не скрыть. Поэтому нужно спрятать деньги Капри прежде, чем до них кто-то из них дотянется.
Игнатий вытаращил глаза.
– Ты… ты хочешь спрятать деньги от своего отца?
– Ты, как ребенок, Игнатий, – во взгляде Лилианы мелькнула досада, – твой отец для тебя последняя инстанция, его слово всегда решающее. У меня с моим отцом несколько иные отношения, я привыкла жить своим умом. Мы с тобой столько сил отдали этому проекту, что имеем право на награду и не обязаны ни с кем делиться. Деньги необходимо перевести на зарубежные счета подставных лиц, придумай, как это сделать.
