Лиля окинула женщину оценивающим взглядом и кивнула.
– Мы с вами позже все подробно обсудим, я объясню свои требования. Вы уже ознакомились с расположением комнат в доме? Тогда отведите девочку в ее комнату и займитесь ею, пожалуйста.
Лидия Михайловна невозмутимо продолжала стоять на месте.
– Что девочка будет есть с дороги? – спросила она. – Вы сами позаботитесь, или мне ее накормить?
Лиля нетерпеливо отмахнулась.
– Поговорите с кухаркой, пусть приготовит то, что вы считаете нужным.
Но Лидия Михайловна продолжала свой допрос:
– Что Таня обычно ест? Ей все можно? Аллергии нет?
Лилиана почувствовала закипающее внутри раздражение.
– Ей все можно, идите, пожалуйста! – почти гневно сказала она.
– Мне нельзя апельсины и яички, – пискнула Таня, – у меня на них аллергия.
– Хорошо, обойдемся без апельсинов и яичек, – новая гувернантка спокойно взяла ее за руку и увела.
Лиля упала на стоявшую в холле изящную кушетку и, сбросив с гудевших ног туфли, сердито спросила у свекрови:
– Что за монумент ты нашла в гувернантки?
– Это очень хороший педагог, Лилечка, – заторопилась Виктория. – Мне ее рекомендовало агентство, а потом еще оказалось, что моей подруги сын у нее учился. Заслуженная учительница, сейчас на пенсии, муж умер. Хочет немного подработать, чтобы помочь дочери – та одна с ребенком.
– Дочь, надеюсь, не воровка и не алкоголичка, ты проверила?
– Нет, что ты! Она тоже учительница, преподает историю. Мать-одиночка, тридцать пять лет, ребеночку два года. Нормальная женщина, не гулящая. Просто – что делать! – не всем счастье в жизни улыбается. Я договорилась на триста долларов в месяц – при ее пенсии, думаю, она тебе за эти деньги ножки будет целовать и в лепешку расшибется.
– Хорошо, – устало кивнув, Лиля изящно вытянула ноги, разглядывая педикюр. – Когда приедет твой сын?
– Мой сын?
– Да, конечно, Илья. Или у тебя еще есть сын? Дядя Андрей сказал, что у него срочная работа. Так, когда он приедет? Он ведь знает, что я приехала с его дочерью – я звонила ему и не один раз.
– Да, конечно, – лицо Виктории пошло пятнами, и она слегка повертела шеей, будто ее жал воротник блузки, – конечно.
– Что еще?! – внезапно закричала Лиля. – Говори! Когда он собирается прийти?
– Дело в том, что… понимаешь…
– В чем дело, что я должна понимать?
– Когда ты позвонила…
– Что? Что, когда я позвонила?
Свекровь наконец решилась и единым духом выпалила:
– Когда ты позвонила и сообщила, что приедешь с Таней, Илья собрал свои вещи и сказал, что ноги его больше не будет в этом доме.
Тут у нее закончился запас воздуха, и она, испуганно сделав вдох, опасливо покосилась на невестку. Лиля сидела, опустив голову – молча и неподвижно. Тогда Виктория, решившись, плачущим голосом добавила:
– Он сказал, что уходит отсюда. Навсегда уходит.
Маргарита уехала в начале сентября. Поцеловав на прощание сестру, она сказала Илье:
– Ладно, давай уж и тебя обниму, хоть ты и паразит, конечно.
Илья усмехнулся – с тех пор, как он случайно увидел ее в объятиях Антона Муромцева, его отношение к этой «зловредной рыжей стерве» как-то незаметно для него самого изменилось.
– Хороший ты человек, Ритка, – с чувством произнес он, – ведро б тебе только на голову, чтобы не слышать, что ты говоришь.
Рита улыбнулась и легонько тряхнула рыжими волосами.
– Я уезжаю, так что ты вряд ли скоро услышишь мой голос. Береги мою сестру, а то я тебя и с того света достану. Каринка, Жоржик проснулся? А то меня внизу ждет машина.
