Франк решил не настаивать.
Он победил, голос разума услышан, незачем давить.
– Вот и забудь, Кло. Ты захотела вернуться на Корсику. Я согласился. Теперь забудь и наслаждайся отпуском.
Да, Франк.
Конечно, Франк.
Ты прав, Франк.
Спасибо, Франк.
Ровно через минуту Франк предложил смотаться в Кальви. До города-крепости всего пять километров – меньше десяти минут езды, если дорогу не перегородит стадо ослов или, к примеру, автофургоны для кемпинга.
Он отправился за чистой рубашкой, Валу захлопала в ладоши, услышав новость: Кальви – это торговая улица, запруженная туристами, шикарные яхты в порту, пляжи. Она вошла в дом, чтобы надеть узкое платьице, причесаться, открыв лоб, шею и загорелые плечи, и переобуться в сандалии из плетеной серебристой кожи. Девочку вдохновляла идея возврата к цивилизации, и не абы какой, а сиятельно-богатой. Клотильда спросила себя: «Что между нами не так?»
Пока Валентине не исполнилось десять лет, они были заодно. Маленькая чокнутая принцесса и ее мамаша-психопатка. Клотильда обещала себе, что так будет всегда.
Идиотские игры, безумный смех, общие секреты.
Она клялась, что никогда не станет сварливой, занудной, «черно-белой» матерью, но все вдруг изменилось, а она не заметила. Выбрала неверный угол обзора. Думала, придется иметь дело с бунтаркой переходного возраста, какой сама когда-то была. Она не забыла свои мечты, не дала поблекнуть ценностям. Осталась прежней.
И ошиблась. Во всем.
Валентина, благоразумная современная девочка, считала, что и мать, и ее идеалы давно устарели. Мамочка-чудачка была ей в лучшем случае безразлична, в худшем – заставляла стыдиться.
Валу – вся в изумрудном, даже сумочка с бахромой того же цвета! – стояла перед машиной, Франк сидел за рулем.
– Готова, мама?
Нет ответа.
– Мама, ну поехали! – Голос девочки прозвучал раздраженно – привычно раздраженно.
Клотильда вышла из бунгало:
– Это ты взял мои документы, Франк?
– Я ничего не трогал.
– Их нет в сейфе.
– Говорю же, не брал, – повторил Франк. – Уверена, что не положила их в другое место?
«Ладно, – подумала Клотильда. – Я, конечно, клуша, но не совсем же безмозглая…»
– Да!
Она ясно помнила, как убрала бумажник в маленький стальной сейф, встроенный в шкаф у входной двери, и отправилась принимать душ в гигиенический корпус.
Франк сдвинул темные очки на лоб и нервно забарабанил пальцами по рулю (хорошо хоть на сигнал не жал от злости).
– Раз их там нет, значит, ты…
– Я сунула бумажник в проклятый сейф вчера вечером и больше его не открывала!
Клотильда нервно дернулась, повернулась, поставила чемодан на кровать и вывалила из него все вещи.
Ничего.
Она выдвигала ящики, шарила ладонью на самых высоких полках, заглядывала под кровать, стол и стулья.
Ничего.
Ничего.
Ничего в багажнике, снятом с крыши, ничего в бардачке.
Франк и Валу молча наблюдали за ней.
– Я положила бумажник в эту чертову консервную банку, которую якобы невозможно вскрыть. Кто-то взял документы…
– Послушай, Кло… Есть ключ от сейфа, код, и только мы…
– Я знаю! Знаю! ЗНАЮ!
Клотильде не нравилась улыбка Червоне Спинелло. Никогда не нравилась. Она помнила, что терпеть не могла Червоне-подростка, когда он пытался верховодить в их банде под тем предлогом, что его отец управляет кемпингом.
Лжец. Бахвал. Расчетливый негодяй.
Теперь, обретя власть над восемьюдесятью гектарами тенистой территории с видом на море, он изменился.
Стал угодливым, претенциозным, хитрым развратником.
