Время в природе и науке - страница 15
Из этого положения вытекает, что время есть нечто количественное, сопровождающее любое движение. Мы по количеству прошедшего времени можем судить о продолжительности движения любого тела. И вот Аристотель дает нам первое в теоретическом знании определение времени:
Время есть число перемещения, а «теперь», как и перемещаемое, есть как бы единица числа… А «теперь» вследствие движения перемещаемого тела всегда иное; следовательно, время есть число не в смысле [числа] одной и той же точки, поскольку она начало и конец, а скорее как края одной и той же линии, и не в смысле ее частей, и это как в силу нами сказанного (тогда нужно будет пользоваться средней точкой как двумя, так что произойдет остановка), так еще и потому, что «теперь», очевидно, не есть частица времени и не делит движение, так же как точки не делят линию, а вот два отрезка линии составляют части одной. Итак, поскольку «теперь» есть граница, оно не есть время, но присущее ему по совпадению, поскольку же служит для счета – число. Ведь границы принадлежат только тому, чьими границами они являются, а число этих лошадей – скажем, десять, – может относиться и к другим предметам[27].
Таким образом, время есть число движения. Оно не несет в себе никакой конкретности, т. е. не принадлежит ни к какому конкретному виду движения, а к любому из него, им можно мерить как естественно данным нам числом всякое движение. Следовательно, Аристотель нашел одно из свойств времени – количественную его определенность. Оно есть чистое количество, число, длительность, как мы говорим сейчас. Когда мы произносим слова «длиться», «длительность», «продолжительность», мы имеем в виду только количество без всякого оттенка качественности, определенности этого вида движения.
Однако логический анализ, который проделывает здесь же Аристотель, показывает и другие свойства времени. Прежде всего, разделение на прошедшее, настоящее и будущее. Точка «теперь» есть начало и вместе с тем конец по аналогии с кругом, который с одной точки зрения, снаружи – выпукл, а с другой – изнутри – вогнут. Так и время всегда начинается и в другом отношении вместе с тем кончается. «Теперь» каждый раз иное, оно непрерывно возобновляется, мы мыслим о нем как о точке, но это не одна и та же точка. А поскольку мы мыслим о нем и ощущаем его, оно имеет смысл только в связи с человеческой душой. Без души, способной считать, будет существовать только субстрат времени, субстрат считаемого. Вот почему нам кажется, что время присуще всему на небе, на море и на земле: только потому, что мы все это наблюдаем[28].
Время, как уже упоминалось, существует в единственном числе. Оно одно, времен не может быть несколько или множество именно по той причине, что оно есть счет, число движений. Казалось бы, если существует одно, другое, множество движений, значит, и времен много, спрашивает мыслитель? Нет, конечно, «всякое равное и совместно [идущее] время тождественно и одно; по виду же одинаковы времена и не совместно [идущие]. Ведь если, [например], это собаки, а это лошади, причем и тех и других семь, то число их одно и то же, точно так же и для движений, заканчивающихся вместе, время одно и то же, хотя одно движение может быть быстрее, другое – медленнее, одно – перемещение, другое – качественное изменение. Однако время одно и то же и для качественного изменения, и для перемещения, если только число одинаково и происходят они совместно»
Похожие книги
