Не успела она вечером сесть за кухонный стол, как сбылись ее самые страшные предчувствия. Мама сбросила с доски в миску с салатом порезанный огурец и повернулась к дочерям. Иринка придвинула к себе пустую чашку и стала с любопытством изучать дно с застаревшими чайными разводами. Вот эта завитушка похожа на скалу, а другая как морской прибой, все в пене, в пене…
– Ира! Я не понимаю, что происходит!
– Чаю хочу, – буркнула Иринка и покосилась на младшую сестру. Аленка сидела с красным носом и опухшими глазами. Наверное, она хотела похвастаться маме, как здорово провела два часа около мусоропровода, сколько стихов успела выучить, а в ответ схлопотала большой нагоняй. Теперь пришла Иринкина очередь.
– Неужели так сложно вместе с сестрой дойти от школы до дома?
– Мама! – Иринка сделала трагическое лицо. – Ма-ма…
– Ой, – схватилась за сердце мама. – Что еще?
– Жизнь не удалась. – Иринка опустила глаза и силой заставила свои губы собраться в ниточку, а то они все норовили расплыться в улыбку.
– Что такое? – Мама на всякий случай оперлась о край столешницы.
– Он меня не любит! – Ирина резко опустила голову на сложенные руки, пуговички на кофте звонко цокнули, встретившись с поверхностью стола.
– Кто кого не любит? О чем ты? – засуетилась мама.
Из-под локтя Иринка глянула на сестру. Аленка довольно скалила щербатый рот – первоклашка как раз сейчас переживала период буйного выпадения молочных зубов. Ничего, эту улыбку Иринка ей тоже припомнит!
– Математик мне опять тройку поставил.
– Тьфу ты! – всплеснула руками мама, тяжело опускаясь на стул. – Я о серьезном, а ты… – Она отбросила полотенце. – Ешьте сами! С вами всякий аппетит пропадет.
Мама ушла, закрыв за собой дверь. И еще как закрыла! Шарахнула от души, так что подкова, висящая под потолком, опасно закачалась. Вот ведь счастье кому-то будет, когда она сорвется с гвоздика и встретится с чьей-нибудь макушкой!
– А папа сказал, что я молодец. – Аленка, не чувствуя за собой какой бы то ни было вины, потянулась к вазочке с вареньем – раз мама ушла, то ужин можно себе позволить нормальный: хлеб с вареньем и чай. – Что я уже совсем взрослая.
– Угу, – Иринка грызла миндальное печенье, салат есть она тоже не собиралась. – В следующий раз кое-кто взрослый точно получит от меня по шее. А лучше я договорюсь с местными бандитами, чтобы они тебя украли.
– Как украли? – Темная струйка варенья побежала из уголка приоткрытого Аленкиного рта.
– Очень просто! – Иринка придвинула к себе вазочку и прямо печеньем зачерпнула тягучей массы. – Посадят в мешок и унесут в темный лес. Там за соснами волки сидят голодные. Им бандиты и носят плохих девочек, убегающих от сестер. А бандиты – страшные-престрашные, сами лохматые, руки у них черные, ногти длинные, ходят они в рваных телогрейках и в галошах на босу ногу. Из носа у них растут волосы, а губы у них синюшные, потому что они без пяти минут мертвецы!
– Ой… – Аленка отодвинулась от стола, с опаской покосилась на темное окно. – А когда ты с ними будешь договариваться?
– Вот сейчас и пойду, – с мрачной ухмылкой пообещала Иринка. – Чай допью и пойду. В такое время они всегда около нашего подъезда сидят.
– Ой! – Аленка всхлипнула. – Не надо с ними договариваться, я теперь всегда тебя ждать буду. Честно-честно!
– Ну, не знаю… – Иринка вальяжно откинулась на спинку стула. – Я им уже обещала прийти. Волки голодные, им кушать хочется.
