— Но мама…
— Я кому сказала, иди в дом!
Однако девочка отошла лишь на несколько шагов.
Олеся же уже не стеснялась в выражениях, обращенных к Кресту:
— Ты совсем охренел?
— Слушай, я пришел с миром…
— Зачем ты вообще пришел? Зачем эту собаку принес? Что ты хочешь?
— Твоя дочь боится собак, и этот страх надо искоренять в детстве…
Она не позволила ему договорить.
— Какое твое дело до страхов моей дочери?
Было видно, что девица явно на взводе, а не просто нервная.
— У тебя, что, день не задался? — спокойно поинтересовался Крест. — На ребенке зачем срываешься?
Олеся молча развернулась и, снова схватив дочь за руку, потащила ее к дому. Но Настя стала упираться.
— Мама! — голос девочки сорвался. — Мама, я хочу посмотреть на щеночка! Мама, ну пожалуйста…
— Настя, прекрати! Идем домой!
— Отпусти ты ребенка, — укоризненно изрек ей вслед Крест. Девочку было искренне жаль. Вот же повезло с такой психованной мамашей! — Ты же ей больно делаешь!
Олеся даже остановилась, видимо, не ожидая от него такой наглости. Настя наткнулась на мать и едва удержалась на ногах.
— Ты мне указывать будешь, как мне с дочерью себя вести?! — Таюрских резко повернулась в его сторону.
— Ну, ты же не права, — мягко заметил он, гладя щенка на своих руках.
— Убирайся по-хорошему! — предупредила Олеся, не желая признавать его правоту. — А не то…
— А не то что?! — мягкость из голоса исчезла, вместо нее появилась жесть, и в глазах блеснула злость, что не укрылось даже от девочки.
— Мама, почему ты кричишь на Женю?! — чуть не плача воскликнула Настя. — Он мне щеночка принес! Он хороший!
— Так, все, домой, — Олеся не стала больше ничего слушать, снова потянула на крыльцо дочь. Сделала это слишком резко и сильно, так, что, споткнувшись о ступеньку, Настя упала на коленки и сильно ударилась.
— Мама! — заплакала она скорее от обиды, нежели от боли.
И только тут Олеся наконец остановилась. Наклонившись к дочке, помогла ей подняться.
— Ну вот, зачем ребенка довела? — подошел к ним Крест. — Больно ударилась? – спросил у Насти. Та кивнула и горько всхлипнула.
— Это я довела?! — снова вскипела Олеся, но, напоровшись на взгляд Креста, замолчала. Присев на корточки, осмотрела коленку Насти, отряхнула от грязи.
— Мама, можно я на собачку посмотрю? — снова судорожно всхлипнув, тихо спросила девочка.
— Хорошо-хорошо, — со вздохом согласилась Олеся.
И девочка сначала осторожно, побаиваясь, потом все смелее, принялась гладить пушистый белый комочек. Олеся же поднялась на крыльцо и остановилась возле перил, пристально наблюдая за ними.
Щенок лизнул Настину ладошку, и девочка радостно засмеялась. Крест отметил про себя, как засветилось от счастья ее лицо. И вскоре она уже без страха взяла щенка на руки.
— Настя, нужно переодеться. И пообедать.
— Мамочка, еще немного, — ей не хотелось расставаться ни с чудом, ни с человеком, подарившим это чудо. — А можно Женя с нами пообедает? Мамочка, ну пожалуйста! Я хочу поиграть с собачкой.
Олеся сдалась. Бесполезно пытаться уговаривать дочь — все это в конечном итоге обернется слезами и обидами. Она распахнула дверь, делая приглашающий жест рукой. Пропустила вперед Настю со щенком на руках, а вот Креста задержала. Положив руку ему на плечо, тихо спросила:
— Вот зачем ты это делаешь? Она теперь будет просить собаку.
Их взгляды встретились.
— Это ее собака, я для нее купил.
— Мы не можем держать в доме собаку.
