Одевшись и уложив в тачку четыре пятилитровые канистры, Ирина Сергеевна открыла калитку и вышла на улицу. Скользнув рассеянным взглядом по черной машине, она не спеша направилась к колонке с водой. «Утро. Солнышко светит, птички поют. Женщина идёт за водой. Ничего подозрительного. – Думала Ирина Сергеевна, стараясь не дать себе оглянуться или ускорить шаг». Возвращаясь назад, с запотевшими от ледяной воды канистрами, она увидела возле машины пакет с остатками еды и бутылками водки, а тут и хозяин машины нарисовался.
– Доброе утро! – поприветствовал он Ирину Сергеевну и улыбнулся.
– Доброе!
– Я Вас в окно увидел, когда Вы только шли за водой, но не успел подойти. И правильно! Вы теперь меня с полными вёдрами, как говорится, встречаете. К удаче!
– Что ж, – Ирина Сергеевна не смогла не улыбнуться – буду рада, если Вы с ней встретитесь!
– С кем?!
– Ну, так с удачей! Сами же сказали!
– Артём! – представился мужчина и протянул Ирине Сергеевне руку, по-прежнему улыбаясь.
– Ирина! – ответила Ирина Сергеевна.
– Разрешите помочь Вам? – спросил Артём и, увидев замешательство Ирины Сергеевны, уточнил – Нет-нет! Это не предлог, чтоб напроситься в гости! Четыре канистры – это и по асфальту везти тяжело, а по раскисшему весеннему грунту – в два раза тяжелее. Я довезу тачку до крыльца. Честно!
– Помогите! – Ирина Сергеевна уже не улыбалась, а смеялась из-за, поистине, мальчишеских оправданий Артёма.
– Красивый участок! А дом тёплый? – спросил Артём, поставив тачку с канистрами у крыльца и глядя на дом Ирины Сергеевны и на дымок из трубы. – Вы здесь живёте или используете как дачу?
– Нет, увы, не живу. Вот сезон открыла на днях.
– Ну раз Вы местная, то может подскажете, как здесь участки продаются? Спрос на них есть?
– Я человек не очень общительный особенно здесь, но нельзя не заметить, что владельцы меняются. Вы почему интересуетесь? Купить хотите тот дом? – и Ирина Сергеевна кивнула в сторону дома, где был припаркован внедорожник.
– Нет-нет! Меня хозяйка дома попросила помочь продать. Муж у неё погиб. А этот дом ей от родителей достался, которые умерли. Дом у неё хороший уже есть и квартира есть. А лишний дом – вот этот – ей в сложившейся ситуации только в тягость.
– Да, здесь пара пожилых людей жила. А последние пару лет только одна женщина. Я помню.
– Ну да. Я вот и приехал, чтоб посмотреть, в каком состоянии дом и участок, что нужно сделать. Может порядок навести, прежде чем покупателям показывать.
– А Вы объявление повесьте на доску возле сторожки. Сейчас люди поедут сезон открывать. Ну и по принципу сарафанного радио все всё и узнают. Только крупно напишите и ярко.
– Точно! А лист бумаги у Вас найдётся?
– Заходите! – Ирина Сергеевна опять рассмеялась. Удивительное дело! Ей было совершенно не страшно, а напротив очень легко разговаривать с Артёмом, хотя она, пока шла к колонке, провела оценку всей имеющейся информации и поняла прекрасно кто перед ней и, главное, зачем приехал – за сумками, которые они в дом со Стасиком таскали. Однако, может быть жена Стасика и правда попросила его помочь в продаже дома.
– Ух ты! Как пахнет хорошо! Печкой, дровами… Красота! – Артём не спешил проходить в дом. Он стоял в прихожей, как-бы пытаясь ощутить атмосферу дома.
– Проходите сюда! Вот! – Ирина Сергеевна положила на стол листы бумаги и маркеры.
– А чем пахнет ещё? Не могу понять! Растворитель? – Артём стал оглядываться и под лестницей у стенки увидел мольберт с сохнущей работой Ирины Сергеевны. – Можно? – спросил он и, не дожидаясь ответа, подошёл к мольберту, долго смотрел на работу, потом на Ирину Сергеевну, а потом спросил – А где она? Ветка эта.
