– Я же не в морской пехоте, отец.
– Твое счастье, – ответил бывший капитан морской пехоты.
Оба замолчали. Висевший над баром телевизор транслировал матч по смешанным единоборствам, где один из бойцов, заняв доминирующее положение, молотил другого.
– Я скучаю по боксу, – в конце концов тихо произнес отец. – Это дерьмо убило бокс.
– Они хорошо подготовлены. Удары локтями – это приемы тайского бокса.
– Я бы предпочел Джо Фрейзера или Роберто Дурана[5]. – Отец Тома допил скотч и жестом попросил бармена снова наполнить стакан. – Ну, и как тебе это нравится?
– Ты имеешь в виду работу?
– Никогда бы не подумал, что ты будешь заниматься этим.
– Спасибо. Я только приступил, но пока мне нравится.
– Твоя мать говорит, что тебя включили в большую оперативную группу.
– Всего неделю назад. По тому парню, который все взрывает. По Зеленому Человеку.
Отец скривился, словно попробовал что-то отвратительное.
– Его так называют либеральные СМИ.
– Папа, его все так называют.
– Это чтобы сделать его героем.
– Даже Бреннан так его называет.
– Для тебя он мистер Бреннан.
– Нет, для меня он помощник директора, специальный агент, ответственный за оперативно-тактическую группу, воплощение Бога – Бреннан. Он называет этого парня Зеленым Человеком.
– Джим Бреннан молодец. Ты с ним знаком?
– В оперативной группе больше трехсот агентов. Он проводит большие брифинги, а я сижу сзади и стараюсь пукать не слишком громко.
– Стало быть, он не знает, кто ты такой?
– Зачем ты об этом спрашиваешь?
Бармен налил отцу щедрую порцию скотча, и тот, достав из бумажника двадцатку, положил ее на полированную дубовую стойку.
– Я мог бы позвонить.
– Нет, сэр.
– В мире полно людей по фамилии Смит. Он захотел бы узнать…
– Ты уже сделал свою карьеру. Позволь мне сделать свою.
Его отец кивнул и посмотрел на часы.
– Ну что ж, давай. А мне скоро ложиться. Рано утром я уезжаю.
– Мама говорила, что ты хочешь повидаться со старым другом.
– С Биллом Монро, если ты его помнишь. Из Митчелл-Виллидж.
– Конечно, помню. Он организовывал дурацкие рождественские вечеринки, где одевался Санта-Клаусом, а вы с мамой напивались пуншем из бурбона.
– Вечеринка окончена. У него прогрессирующий рак простаты. Я хочу попрощаться.
– Мне жаль это слышать.
– Итак, у тебя есть мотив?
Том взглянул на часы. Ему казалось, что он сдерживает себя уже с полчаса, но на самом деле прошло только пять минут.
– Ты о чем?
– О долбаном Зеленом.
Крафтовое пиво оказалось слишком сладким и пришлось Тому не по вкусу, но он все равно сделал большой глоток.
– Либеральные СМИ говорят, что он активист-эколог, который хочет привлечь внимание к тому, как мы разрушаем собственную планету, – начал он.
– И ты купился на это?
– Послушай, я знаю, что ты с этим не согласен, но я не работаю с мотивом, – осторожно сказал Том. – То, что я делаю, в основном связано с обработкой данных, чтобы найти систему. И если ты позволишь этим данным заговорить, один предвзятый мотив может ввести в заблуждение. Я не собираюсь навязывать свое мнение и объяснять свой подход. Просто я знаю, что по этому вопросу у нас есть расхождения.
– Значит, тебе не нужно беспокоиться о мотиве? – Отец допил скотч и поставил стакан на стойку. – Или, может, на самом деле ты просто боишься думать об этом? – Том понял, что разговор почти закончен и старик готовится нанести самый гнусный удар. – Ты ведь им восхищаешься, правда?
– Зеленым Человеком?
