Тут же вспомнились рассказы очевидцев о том, как озверелая толпа адептов нового учения во главе с самим Матвеем устроила террор на востоке посёлка, выискивая укрывшихся бандитов Витька, а заодно сжигая дома тех, кто осмеливался хотя бы на словах перечить "великому учителю". Сколько тогда народу погибло? Тридцать человек? Сорок? Сгорели в домах заживо, скончались от побоев, замёрзли, связанные, облитые водой и брошенные на снегу. Матвейцы тогда тоже потеряли человек десять – не все жертвы безропотно принимали смерть. Потом адепты схлестнулись с "бригадирскими" – людьми Ивашова, бывшего главы Усть-Лимана, отчего обе стороны изрядно пострадали. На долгих четыре месяца в посёлке воцарилось неустойчивое спокойствие. И вот, пожалуйста, опять этот безумец взялся наводить свои порядки. Нет, Коля ничуть не жалел о содеянном. Единственное: как бы матвейцы за ним и Антохой не пришли. Полина Степановна и Ксюша могут пострадать.
– И тут Колян его р-раз! А потом еще! – донесся до Николая голос Антохи, который продолжал живописать их эпическую битву. – Этот так и остался лежать, а последний Коляна давай обрабатывать. Здоров был, что твой бугай. Кулаки у него: вот такие! С мою голову размером. Понятно, что Колька поплыл. Но потом как заорет! И в шею его ножом – раз! Не знаю, как исхитрился. А потом и сам опал, как озимые. А бугай тот ножик выдернул, отбросил, и ну Коляна ногами охаживать. Кровища с него как из крана, но стоит, падла. Живучий попался.
– А дальше? – жадно спросил Мишка.
– А дальше, – спокойно продолжил Антон, – пока он на Колю отвлёкся, я сзади подкрался и как дал ему обухом. Его же топором его и кончил.
Всё помолчали, переваривали сказанное.
– И раненых я добил, – хмуро закончил Антон. – Не место этим тварям среди людей. Так что, если местные не заложат, матвейцы нас не найдут.
– Если, – передразнил его Николай. – А если найдут? Саня, Миха, Полину Степановну с Ксюшкой возьмёте к себе на пару ночей?
– Само собой, – обиделись братья. – И вас тоже.
– Нет, мы с Антохой пока дома останемся. Если матвейцы до нас доберутся, мы найдём, чем их встретить: арбалет и ружьё есть.
– Глупости! – внезапно вмешалась Вероника. – Из тебя сейчас боец, как из курёнка петух. Тебя сейчас моя Алинка затопчет и не запыхается. Оставайся у меня, сюда эти варнаки вряд ли придут. А ты, Антон, поживи с мамой и сестрой у друзей. Если, не дай Господь, матвейцы сумеют вас вычислить, то первым делом попытаются дом сжечь, как они и делают обычно. Но там никого не будет. А если не найдут, так и хорошо.
Коля хотел возмутиться, но к его удивлению парни поддержали мнение Вероники, быстренько распрощались и удалились, оставив друга на попечение хозяйки. Девушка соорудила ему какой-то вонючий компресс на лицо, заставила поесть овощного супа и чуть ли не насильно уложила спать. Он отключился моментально и проспал почти сутки, вынырнув из тяжкого сна лишь к следующему вечеру.
Оказалось, днём прибегал Антон, рассказал, что никто их не то что не потревожил, а даже и не искал. Заодно принёс грудинку поросёнка – судя по всему, хозяйка с дочкой жили очень даже небогато, а больному, мол, бульон не помешает. А ещё литровую банку варенья – благодарность от Полины Степановны. И сбежал – наверняка, подлец хитрозадый, решил потренироваться в стрельбе из арбалета, пока хозяин тут бездельничает.
Теперь Коля смотрел, как Вероника, бегая то к печи, то в подпол, собирает угощение для внезапного постояльца. Когда всё было готово, хозяйка достала из шкафа початую бутылку водки и поставила на стол.
