– Николай, прошу к столу. Алинка! Выходи, а то без тебя блины съедим.
– Я есть не хочу, – заявила девчонка, как две капли воды похожая на маму, и в противоположность своим словам тут же перетащила себе на тарелку горку блинов, залив их сверху вареньем.
Николай с улыбкой сказал:
– Страшно подумать, что было бы, будь ты голодной.
– Сладенькое-то всегда готова съесть, – вернула улыбку Вероника. – Если б она так мясо уплетала… Хотя, мяса мы уж давно не видим, так что хоть блины ест, и то хорошо. Ты, Коля, не стесняйся, накладывай себе. И вот…
Она хотела налить ему водки, но Коля покачал головой.
– Не надо, мне и без водки хорошо. Так что оставь для лекарственных целей.
Может, ему показалось, но в глазах хозяйки дома что-то промелькнуло. То ли одобрение, то ли опасение, он не понял. Ужин прошёл в разговорах обо всяких пустяках. Алинка, заглотив свою порцию блинов, теперь просто сидела, подперев подбородок руками, и беззастенчиво пялилась на гостя. Вероника, напротив, старательно избегала встречаться глазами с Николаем, хотя любую тему для разговора охотно поддерживала. Ну, почти любую: когда он спросил её о муже, Вероника, помрачнев, буркнула: "Утонул он на рыбалке, три года назад". Коля, поняв, что эта тема неприятна хозяйке, не стал расспрашивать дальше.
– Извини, не знал о твоей потере.
Тут вдруг заговорила девочка – неожиданно зло нахмурившись.
– Ничего мы не теряли! Он бил маму, когда напивался.
– Алинка, замолчи! – Вероника сердито посмотрела на дочь.
– Не замолчу! Думаешь, я не видела, как ты потом плачешь?
– Алина! – в голосе Вероники прорезались стальные нотки. – Поела? Марш к себе в комнату!
– Сейчас, только спрошу, – и, уставившись на Николая, задала неожиданный вопрос: – А ты совсем не пьёшь или только сейчас притворяешься?
– Почему же "совсем"? С удовольствием выпью в хорошей компании в праздник. Сейчас просто не хочу, – в некотором недоумении, но честно ответил Коля. – А ты почему спрашиваешь?
– Ладно, – с серьёзным видом кивнула девочка, – думаю, ты нам подходишь. Мам, если что, я не против.
– Ах ты… – покрасневшая, как варёный рак, Вероника вскочила на ноги, но Алинка со смехом уже удрала к себе. – Извини, Николай, она еще ребенок. Просто ей мужской руки не хватает, как бы она к отцу ни относилась.
– Значит, у вас коллективные выборы? – не удержался он от улыбки. – А что, неплохо: половина голосов электората у меня уже есть.
– Да ну вас обоих! – окончательно смутилась Вероника.
– Знаешь, о чём я думаю? – уже серьёзно спросил он. – Куда же Усть-Лиманские мужики глядели, если ты уже три года, как свободна?
– Кто в бутылку, а кто и просто налево, – она наконец-то посмотрела ему в глаза. – А мне ни того, ни другого не надобно. Да и кому чужой ребёнок нужен?
– Алинка – замечательная девочка. Надо её с Ксюшей познакомить, они ровесницы, думаю, сойдутся быстро. Мы с Антоном Ксюшку понемногу обучаем драться. Учим, как за себя постоять – это в теперешней жизни, боюсь, ой как пригодится. Ты не против, если я её буду водить к нам? Вдвоём им удобнее заниматься будет.
– Это было бы… – начала Вероника, но тут из-за дверей раздался тонкий голосок:
– Я согласная! И Ваське Серпухову наконец-то по шее надаю! А то он такой здоровенный, что мы с Веркой вдвоём с ним справиться не можем.
– Вот я сейчас чьё-то длинное любопытное ухо-то прищемлю!
Вероника поднялась, за дверью что-то грохнуло, потом послышался писк:
