– На Ливнёвой? Один? – помрачнел Коля. – Не мог хотя бы Сашка или Миху позвать?
– Братьев отец на сенокос припряг, ты на охоту ушёл. Да ладно, ничего же не случилось.
Николай покачал головой. Ну вот что делать с этим оболтусом? Ведь ему уже почти девятнадцать, а никак не хочет сообразить, что нет больше прежней жизни: цивилизованной, предсказуемой, безопасной. Это год назад можно было спокойно пройти на другой конец посёлка и подзаработать деньжат перекапыванием огорода. А теперь в одиночку шляться в чужой район опасно. Смертельно опасно. Особенно с тех пор, как адепты учения Матвея стали неоспоримой силой и взялись наводить свои порядки.
– Антоха, ты дурак, – констатировал Николай. – Вот нарвался бы или на матвейцев, или на недобитых уркаганов – это ведь их бывший район. Подумай сам, что было бы с твоей мамой. И с Ксюшей.
Друг пристыженно опустил взгляд на столешницу. Коля понимал чувства Антона, но щадить его не собирался. В другой раз пусть трижды подумает, прежде чем отправляться в такое опасное место в одиночку. У семьи, оставшейся без кормильца, было только два выхода: умереть с голоду или податься в рабство к кому-нибудь более зажиточному. И если Полине Степановне, в силу возраста уже не столь сексуально привлекательной, пришлось бы просто работать за кусок хлеба с утра до ночи, то Ксюшка платила бы за еду собственным телом. Разумеется, случись что с Антохой, Коля костьми ляжет, но прокормит и Полину Степановну, и Ксюшку. Однако, он избрал самую по нынешним временам опасную профессию – охоту, а с охотником может случиться всякое. Самая распространённая опасность – переступить границу. Оглянуться не успеешь, как налетят стражи и порвут в мгновение ока. Или поджарит молнией. И вот тогда женщинам не позавидуешь.
– Слышал – на Кирюху Столярова напали?
– Да. Вчера.
– И? Неужели тоже хочешь валяться с переломанными рёбрами?
– Ежели чего, я бы убежал.
– Ну да, бегаешь ты быстро, – согласился Коля. – Бросил бы честно заработанное молоко и сбежал. В итоге, ты бы весь день горбатился впустую и ничего не принес родным.
– Ладно, понял, – буркнул Антон. – Один больше не пойду. К Михалычу не заглядывал?
Михалыч – пожилой механик, до Апокалипсиса работавший в местной автомастерской, ныне зарабатывал на жизнь кузнечным искусством. Он ковал ножи – не булатные, конечно, но неплохие, делал лопаты и косы, а ещё собирал арбалеты. Этим метательным оружием он занялся с подачи Николая, когда тот всерьёз решил промышлять охотой.
Первые два варианта Коля забраковал: один получился откровенно слабым, и подстрелить из него можно было разве что курицу в соседском огороде, да и то, если она подойдёт вплотную к забору. Второй у Михалыча получился слишком мощным – чтобы взвести его требовалось много времени и усилий. Коля тогда ещё посмеялся, мол, раньше такими разве что с крепостных стен стреляли. Зато третий образец получился на загляденье: в меру тяжёлый и убойно-точный. Болты для него Коля с Михалычем делали вместе, внося правки по мере испытаний. Именно этот арбалет и утоп в весенней полынье. Теперь Михалыч делал для Николая новый. Коля, конечно, мог бы и сам попробовать, но Михалыч был, что называется, механиком от бога. Так что, лучше заплатить и подождать, чем долго корячиться, получить в итоге неказистую поделку, а потом удивляться, почему болты летят куда угодно кроме цели.
