Никита ушёл к себе в комнату и закрыл дверь.
– Ты ужинал? – крикнула Женя.
Сын даже не удостоил её ответом. Вот тебе и «я стараюсь.»
– Я не слышу твоего ответа, мальчик, который старается найти компромисс, – не удержалась Женя.
– Да поел я, поел, – крикнул Никита из своей комнаты.
– Завтра в перерыв пойдёшь со мной к бабушке в больницу? – сквозь дверь спросила Женя.
– Пойду, – не сразу раздалось в ответ.
Женя вздохнула. Зачем накинулась на ребёнка? Яну ещё приплела эту. Ведь Никита прав. Ну или почти прав: Яна – это совсем другое. Просто сегодня вечером ей вдруг поверилось в то, то всё в её жизни ещё будет: и романтика, и любовь, и кто-то уверенно скажет: «Моя!» и никому не отдаст, ни бурям, ни невзгодам, как там в стихах и песнях говорится. И ещё ей немножечко захотелось просто побыть собой, не матерью, не дочерью, а женщиной, девчонкой, за которой ухаживают и дарят цветы.
«Размечталась, идиотка!» – шепнула она себе.
Женя привычно завела будильник на восемь часов. Вспомнила вчерашний день: неужели, чтобы им с Никиткой жить мирно, обязательно нужна какая-то трагедия? Ну или вмешательство неизвестных сверхъестественных сил? Как он тянулся к ней вчера… совсем, как раньше, когда он был маленьким и любил её безоговорочно. А что всё-таки за снег это был? Инопланетный? Откуда он взялся? Снег спас её маму, примирил их с Никиткой. Так что нечего жалеть о том дне, случилось чудо и случилось. Слава Богу! Но в следующий раз пусть чудеса случаются не так явно, а то всё-таки немного страшно.
На следующее утро Женя проснулась от звонка матери:
– У меня таблетки от давления закончились. Купи мне. Только пораньше приди, голова раскалывается. Я бы сама так сходила.
– Как закончились? – удивилась Женя. – Я же тебе приносила. А голова от падения болит.
– Ты не проснулась ещё что ли? – недовольно сказала Любовь Степановна. – Когда приносила? Месяц назад? И от какого ещё падения?
– Хорошо, – прошептала Женя. – Привезу. Как ты себя чувствуешь?
– Я последнюю таблетку выпила, – мать проигнорировала вопрос. – Ты рано придёшь? Если поздно, то я лучше сама схожу.
– Рано, – неуверенно сказала Женя, уже понимая, что что-то пошло не так. У матери в больнице закончились таблетки, которые они с Никитой принесли ей вчера, целую упаковку. Мама сама собиралась сходить за таблетками. Куда? В больнице не было аптечного киоска.
Женя осторожно отключила телефон. Посмотрела на экран. Она ясно вспомнила, что именно этими словами про таблетки в субботу седьмого июля, то есть за день до злосчастного воскресенья, её разбудила мама. Телефон показывал седьмое июля.
– Никита! – от её вопля, наверняка, проснулся весь дом, а не только сын, который прибежал в комнату.
– Мам. Ты чё? Кошмар приснился? – испуганно спросил мальчик.
– Именно. Именно кошмар, – сказала Женя, протягивая ему телефон.
– Опять? Мама, да что же это такое? – Никита схватился за голову. – Это из-за того, что мы вчера поссорились? Это я, получается, всё-таки виноват?
– Никита! – Женя прижала испуганного ребёнка к себе. – Ты ни в чём не виноват, к тому же мы помирились, помнишь?
– Мам, да что же это? Мы возвращаемся назад?
– Похоже мы переживаем жизнь в обратном порядке. Но как-то странно… Хотя ситуация в принципе сама по себе странная. Один день мы живём нормально, а один… повторно.
– И что теперь делать? Так что ли теперь всегда будет? – надрывно спросил Никита. – Мам, придумай что-нибудь, чтобы так не было. Это же ненормально, я так не хочу.
