«Уважаемый отец, я спрашивал об этом много раз, но так и не получил внятного ответа… Скажи мне, пожалуйста, почему… Почему ты так настойчиво отказываешься дать нам своё благословление? Почему запрещаешь мне даже видеться с ней?»
Поняв, что сын опять вернулся к этой неприятной теме, лицо Магнуса омрачилось.
«Отец, ты же знаешь лучше других, что Валькирия – легендарный цветок в затхлом болоте. Она безумно талантлива, непомерно красива, всесторонне развита, так ещё и внучка патриарха. Наш союз укрепит отношения между Вальдерами и процветающими Торресами! В этом мире не существует более подходящей претендентки на роль моей жены… Скажи мне, почему ты против нашего союза?» – Кристофер говорил спокойно и размеренно, как и полагается мудрому степенному человеку. Он определённо руководствовался не столько эмоциями, сколько благоразумием и здравым смыслом.
Авторитет императора незыблем и всемогущ. Даже наследному принцу приходится считаться с ним. Так как Кристофер является лицом Вальдеров, отец всецело контролирует его, особенно если речь заходит о потенциальной невесте.
На неприятные вопросы сына Магнус шумно втянул носом воздух и замолк на некоторое время.
Кристофер давно заметил, что отец скрывает от него нечто важное, касающееся Валькирии. Каждый раз, когда разговор заходил о ней, мужчина реагировал одинаково.
Магнус деликатно заговорил: «Сынок, не всё так просто… Валькирия, она…» – он явно хотел что-то сказать, но резко передумал. – «Пойми, не подобает будущему императору идти на поводу своих эмоций. Если ты будешь проводить с ней больше времени, то непременно влюбишься до беспамятства, а это повлияет на твою жизнь не в лучшую сторону…»
«Отец, я не в том возрасте, чтобы влюбляться до беспамятства!» – рассердился Кристофер, но быстро подавил неуместные эмоции. – «А даже если влюблюсь, что с того? Да и нет ничего зазорного в любви к собственной жене, тем более если она взаимна. Скажи мне, пожалуйста, в чём кроется настоящая причина того, что ты так настойчиво отказываешься даже рассматривать её кандидатуру? Откуда в тебе взялась эта предвзятость? Ты ненавидишь Торресов? Или тебе не нравится Падма?»
Когда речь зашла про мать Валькирии, принц уловил еле заметное напряжение на лице отца, отчего в его голове зародилось ещё больше вопросов.
Магнус поморщился, будто съел целый лимон. Для него – императора сильнейшей империи – принимать решение столь долго воистину невероятное событие. И хотя сын прав во всём, есть одно огромное “но”, о котором никто на свете не должен знать – вот почему мужчина так сильно сопротивлялся настойчивым уговорам.
Наконец, император пришел к выводу, что не хочет портить отношения с сыном, поэтому, выразительно посмотрев ему в глаза, смиренно произнёс: «Так и быть.»
Острые брови Кристофера поползли вверх: «Неужели…»
«Не забегай вперёд.» – Магнус поднял ладонь. – «Я всего лишь дам ей шанс проявить себя, и тогда, возможно, поменяю своё решение на её счёт и дам добро на ваши встречи.»
«Ты устроишь ей проверку?»
«Да. Я поручу ей задание – собрать “дань”. Посмотрим, как она справится без посторонней помощи. Как проявит себя в столь деликатном деле.» – заключил император.
Кристофер удивленно склонил голову набок. Обычно дань собирают самые доверенные люди империи, так как это чрезвычайно важное дело. Неужели он доверит его Валькирии? Или, может быть, он хочет как-то подставить её, выставив некомпетентной?
