Ольга Валерьевна была молодая и красивая. Валентина Александровна – полная и какая-то уютная. Кристина любила Валентину Александровну. Ей казалось, что ее мама должна быть чем-то похожа на нее. От Валентины Александровны пахло пирогами. Она обнимала всех детей из своей группы, а когда возвращалась из отпуска, то всегда привозила какие-нибудь сладости. Даже нелюдимый Никита обнимался с ней, хотя обычно он не терпел никаких прикосновений к себе.
Кристине нравилось сидеть у нее на руках – так мягко и уютно, а ее голос звучал так убаюкивающе, что Кристину начинало клонить в сон.
Ольга Валерьевна была строгой и холодной. Она никого не обнимала. Она любила, чтобы был порядок и послушание.
Кристине она казалась похожей на Русалочку из сказки – длинные светлые волосы, зеленые глаза.
Но Кристина не любила, когда дежурила Ольга Валерьевна.
– А ну-ка быстро одевайтесь, а то позову сейчас волка, он вас в лес утащит!
Кристина боялась волка. Она с ужасом думала о темном лесе, куда потащит ее волк, своими огромными острыми зубами схватив за ногу. В такие моменты руки не слушались, пуговицы отказывались застегиваться. Кристина понимала, что не успевает одеться вовремя, и сейчас за ней прибежит волк, которого позовет Ольга Валерьевна, чтобы избавиться навсегда от такой негодной девчонки, которая не умеет застегивать быстро куртку. Слезы подкатывали к горлу, Кристина пыталась сдержаться, больно закусив губы. Слезы все равно текли, но Кристина старалась не выдать себя. Она продолжала сражаться с непослушными пуговицами.
– Ну, чего нюни распустила? Давай быстрее, а то волк тебя утащит! – слышала она сквозь слезы голос Ольга Валерьевны.
Запахнув куртку, не успев застегнуть все пуговицы, Кристина бежала вместе со всеми на прогулку. Только бы успеть, только бы не утащил ее в страшный темный лес злой волк.
– Ну не бойся, подойди сюда! Какое у тебя красивое платье!
На нее из-под очков смотрели черные глаза. Кристина знала, что ее зовут Марина, ее мужа – Саша, что они приехали к ней.
К ней? Сердце бешено колотилось, она не могла в это поверить. Но все было правдой – вот эта незнакомая женщина протягивает к ней полные руки, хочет обнять. Говорит с ней ласковым голосом, называет Кристиночкой – раньше ее никто так не называл.
– Пойдем погуляем? Ты покажешь нам ваш детский дом, – предлагает Марина.
Они молча выходят. Кристина не смотрит на них. Она боится поднять глаза. Они кажутся ей чужими. От них пахнет чем-то чужим и незнакомым. Они говорят чужие, неизвестные ей слова. У Марины губы накрашены ярко-красной помадой, и это тоже кажется Кристине чем-то чужим и пугающим.
Они приехали за ней. Значит, они ее заберут. Заберут к себе, в свой дом, который тоже такой же чужой и незнакомый, как и они сами.
Кристина почти не слышит, о чем пытается говорить с ней Марина. Она просто послушно идет. Нет, не так представляла она себе маму и папу.
А как? Как она их представляла? Этого она тоже не знала, не могла признаться самой себе. Просто мама и папа – а не какие-то незнакомые Марина и Саша.
– Какая ты молчунья! Хочешь, я покачаю тебя на качелях?
Кристина садится на качели. Небольшое облегчение – можно не разговаривать и не отвечать на вопросы. Мельком смотрит на Марину – та, кажется, тоже чувствует себя не в своей тарелке.
Подходит Ленка. Как хорошо, что она здесь, думает Кристина.
– А Вы приехали за ней? – спрашивает Ленка.
