– Как вы сказали, Уолт, фото говорит само за себя. Оно неприлично. Оно неприемлемо. Но, уверен, Финч пытается сказать нам, что оно не несло никакого злого умысла. Верно, Финч?
– Конечно. – Финч кивнул. – Совершенно никакого.
Кирк продолжал:
– И я хочу, чтобы вы знали – мы очень строго наказали Финча за этот проступок. Уверяю вас, Уолт.
– Понимаю, – сказал Уолтер. – Но, к сожалению, ситуация довольно сложная и требует большего, чем просто наказание.
– Да? – Кирк выпрямился, принимая боевую стойку, как я её называла. – Это почему же?
Уолтер шумно вдохнул через нос, выдохнул через рот.
– Ну, во-первых, потому что мне позвонил отец Лилы Вольп. Он, что закономерно, весьма расстроен.
От моего внимания не укрылись слова «что закономерно», но Кирк продолжал давить:
– А во-вторых?
– Во-вторых, – спокойно сказал Уолтер, – этот проступок идёт вразрез с основополагающими ценностями, прописанными в своде правил Виндзорской академии.
– Но это случилось не в Виндзоре, – возмутился Кирк. – Это случилось дома у его приятеля. На частной территории. И разве эта девушка – представитель группы меньшинств?
Я уставилась на него, раскрыв рот от изумления, поражённая наглостью вопроса.
– Свод правил не имеет географических ограничений. Он относится ко всем ученикам Виндзора вне зависимости от того, где они в данный момент находятся. – Уолтер по-прежнему был спокоен. – И да, Лила наполовину латиноамериканка.
Финч, казалось, тоже смутился бесцеремонностью отца, но возможно, он просто был вне себя от страха. Может быть, до него лишь теперь дошла серьёзность ситуации. Повернувшись к Уолтеру, он спросил:
– Мистер Квортерман… меня теперь исключат?
– Я не знаю, Финч. Но если дело дойдёт до Почётного совета – а я не сомневаюсь, что дойдёт, вопрос исключения будет решаться его членами.
– А кто входит в состав Почётного совета? – спросил Кирк.
– Восемь учеников и восемь преподавателей.
– И как это работает? Финч выступит с речью? Приведёт адвоката?
Уолтер покачал головой:
– Нет. В таких случаях мы проводим иную процедуру…
– Значит, честного суда не будет?
– Это не суд. И мы считаем, что он честный.
Кирк тяжело вздохнул, судя по его виду, глубоко оскорблённый.
– А если его исключат? Какие могут быть последствия? Что мы, собственно говоря, обсуждаем?
– Зависит от ситуации. Но если Финча исключат, он не сможет принять участия в церемонии выпуска. И мы вынуждены будем сообщить колледжам, готовым его принять, о его исключении.
– Он только что поступил в Принстон, – сказал Кирк.
Уолтер кивнул и ответил, что он в курсе и что поздравляет.
– Спасибо, – в один голос сказали Кирк и Финч. Кирк прибавил:
– Ну так что?
– Я не совсем понимаю, о чём вы.
– Раз он поступил в Принстон?
Мистер Квортерман потёр ладони и пожал плечами, подозрительно равнодушный.
– Как отреагирует Принстон на сообщение об исключении Финча, зависит уже от Принстона.
Глаза Финча широко распахнулись.
– Так они могут меня не принять?
– Пересмотреть приказ о зачислении? – уточнил Уолтер. – Да, конечно. Это частный институт, совсем как наша школа. Они могут поступить так, как сочтут нужным с учётом обстоятельств.
– Ого, – выдохнул Финч.
– Да, – сказал Уолтер. – Поэтому, как видите… последствия могут быть самыми серьёзными.
– Ради всего святого! – вскричал Кирк. – Из-за полуминутной глупости пойдут насмарку восемнадцать лет работы?
– Кирк, – сказал Уолтер, и тон его голоса и поза стали чуть представительнее, – мы ещё не знаем решения совета. И не знаем, как поступит администрация Принстона, если Финча исключат. Тем не менее я уверен, что вы осознали серьёзность ситуации, а также расистского комментария вашего сына.
