Тот улыбнулся.
– Да
– Внутри тебя столько злости… Но это можно контролировать, честное слово
Высокомерие сменилось на сомнение и … даже надежду. Алекс приобнял его и похлопал приободряюще по плечу.
– Тебе нужно пить кровь, – он тут же сжал льва, чтобы тот не вырвался, – Стой, не бесись. Я знаю, что ты скажешь. Я был таким же. Но никто не говорит, что ты должен убивать. Чередуешь кровь животных и донорскую и все будет пучком. Честно, брат, это не страшно, знаешь какие коктейли можно мутить? Если ты согласен, я помогу тебе, но только, если ты согласен
Матсур скривился, но ответил:
– Это защитит их?
– Да, – улыбался тот, кивая. Казалось, он сейчас заплачет, – Это защитит их, ты справишься
– А если меня настигнет тоже, что других?
– Сумасшествие?
– Да
– Ты ведь уникален. Ты белый лев, ты не джафар. Все будёт путём
Они пожали руки, словно были давними друзьями. Алекс хорошо помнил своё обращение. «Это защитит их», – звучало у него в голове, разъедая. Больше всего на свете сейчас он хотел уйти: сбежать, как трус, надеясь, что хотя бы её он защитит. Он знал, что Бог не слышит кровожадных убийц, но все эти годы молился за то, чтобы он сохранил Лив. Они побрели к ребятам.
***
Тем временем ребята добрались до места, обозначенного на карте. Покосившиеся и заросшие домики выглядели достаточно уютно, несмотря на запущенность. Кое-где были свежие цветы в клумбах, мусора не было.
– Она точно бывает здесь
Один из домов выглядел почти жилым. Был сделан небольшой косметический ремонт, огромная зеленая крона была аккуратно пострижена. Наверху виднелся выход из самого дома на раскидистую древесную «крышу». На древесине тут и там остались следы от когтей, многие – свежие.
– Это её дом, – заключила Нуна.
Они проходили вдоль похожих строений. Здесь было поле красных тюльпанов на месте поля красной крови. По лесной опушке нельзя было сказать, что когда-то здесь произошла трагедия, но весточкой о ней было завершение деревни – огромная секвойя, украшенная вырезками. На ветках висели амулеты, каждый уникален, но похож на остальные. Такой был и у Лив, она всегда носила его с собой. Когда-то перед сражением она даже упомянула, что, если умрет, хотела бы, чтобы ее камень тоже оказался здесь.
– Прикольная побрекушка, – Темир сорвал с дерева лазуритный кружок с неизвестным взглядом. Несколько человек одновременно прикрикнули на него, но было поздно – в сантиметре от него пролетела стрела, точно прибив ленту амулета к стволу.
Из кустов появилась Лив.
– Пошёл прочь.
Она кипела от ярости, словно на территорию пришли чужаки.
– Лив, – шепнула Камила
– Нам нужно с тобой поговорить, – перебил Жан, вызвав недовольство Камилы,
– «Индюк, лезет, куда не надо»
– Я не буду ни о чем с вами говорить
– Давай, – предложила девушка, – Поговорим с тобой вдвоем. Спокойно.
– Уходите. Отсюда. Вон, – она выбросила каждое слово, выплюнула их, пережевав
– Это важно, – Жан настаивал
– Мне все равно
– Пару минут
– Нет, вы – прошлое, вы уходите, я остаюсь здесь
– Это вопрос жизни и смерти
– Я выберу умереть
– Не только твоей
– Да, – хмыкнула та, – И чьей же?
– Мира
– Моей, – раздался бархатный голос. В его груди горел огонь, превращающий все в угли, а дым больно жёг глаза, заставляя их слезиться. Внутри парня был целый Афган, взрывающийся пожарами и мольбами. Он хотел сказать что-то еще, но не мог. Он просто смотрел на неё, не в силах оторваться, не в силах заговорить, не в силах сделать ей больно.
