Все, что осталось за дверью - страница 22

Я потянул ее за руки, вынуждая подняться со стула, и, развернув к столу, прижал ее, погружаясь в поцелуй. Казалось, что это единственное наслаждение в мире, доступное мне, поэтому я собирался извлечь из него максимум. Я дразнил ее губы, медленно углубляя наш контакт. Мой язык скользнул к ней в рот, и ее язык мгновенно отреагировал на это — их слияние было великолепным.

Я приподнял Оксану и посадил ее на стол. Она раздвинула ноги, и я встал между ними, надеясь, что ей понравится тот эффект, который она на меня произвела. Когда я прижался твердым членом к ее бедру, она словно задохнулась в поцелуе:

— Глеб!

Я тут же остановился, и прижался лбом к ее лбу.

— Это слишком? Слишком рано?

Руки Оксаны сжали мои запястья, и мне очень хотелось верить, что поцелуй был таким крышесносным, что ей требовалось за что-то держаться, чтобы не улететь.

— Нет. Но, возможно, нам стоит остановиться на минутку, прежде чем...

— Прежде чем я трахну тебя на твоем столе? — перебил ее я, желая как можно скорее узнать ее ответ.

Она рассмеялась:

— Да. Ты не против?

— Все в порядке. Просто я поеду домой и приму очень холодный душ.

— Точно?

— Вообще-то нет. Я приму горячий душ и буду долго дрочить, думая о тебе. Или ты не об этом? — осекся я, думая, не сказал ли слишком много.

Ее глаза вспыхнули:

— У меня есть одна игрушка, которую я беру в ванную в такие моменты.

Черт, черт, черт! Как я должен был добраться домой, если мой член уже почти рвал штаны?

— Я бы сделал все, чтобы посмотреть на нее.

— Может когда-нибудь, — немного спокойнее улыбнулась она.

Вероятно, мне нужно было подрочить в мужском туалете прямо в офисе, чтобы хоть как-то дотерпеть до дома и попытаться расслабиться под струями воды в собственной ванной.

— У тебя были мужчины?

— Я не девственница, если ты об этом, — она сощурилась, словно впервые оценивая меня.

Мысленно я обругал себя и скорректировал вопрос:

— Я имею в виду офис. У тебя были романы с другими коллегами?

— А что, если нет? — в ее голосе звучал вызов.

— Надеюсь, что тогда это значило бы, что я для тебя особенный. Потому что ты... ты потрясающая, Оксана. И я хочу, чтобы ты знала, что это намного больше, чем просто желание потрахаться.

У нее перехватило дыхание и взгляд снова смягчился. На мгновение я испугался, будто все испортил парой фраз, но она притянула меня за галстук и поцеловала.

— Если ты хочешь назвать это именно так, то да, ты особенный.

На следующий день я трахнул ее все на том же столе после работы. На выходных я трахнул ее у себя дома, а к концу следующей недели не мог оторвать от нее буквально нигде. Мы занимались сексом до работы, во время работы и после работы. У меня и нее дома и, конечно, в офисе. Это было опасно и волнующе, возбуждающе и романтично. Первоначальный трепет и не думал угасать, он лишь укреплялся, превращаясь в обжигающее желание, разгорающуюся страсть. В те дни я уже знал, с кем хочу провести всю свою жизнь.

Когда я припарковался на стоянке у работы, то в очередной раз задался вопросом о том, что же случилось со мной и Оксаной. Я всегда говорил ей, что чувствую, никогда не скрывая ничего. Так почему я не мог сделать то же самое и сейчас? Почему не сказал о том, что мне чертовски больно даже думать о разводе? Почему не признался в любви? Почему не предложил разобрать с нашими проблемами?

Я знал, что мне нужно найти ответы на все вопросы, но сейчас стоило переключить на офисный режим. Возможно, моим надеждам и мечтам было не суждено сбыться. В конце концов я хотя бы могу заботиться о ней и детях даже в том случае, если бы мы расстались. Я понимал, что развод мог обойтись очень дорого, поэтому решил работать еще усерднее, чтобы обеспечить их комфорт, даже находясь на расстоянии в каком-то другом пустом и холодном доме.