Все, что осталось за дверью - страница 3

Я попытался вспомнить, когда последний раз она улыбалась. Это, правда, было несложно — она постоянно улыбалась детям. Но она не улыбалась мне. Мы почти не ссорились, наверное, потому что почти не общались. В этом была и моя вина — в том, что я слишком много работал, но работал я для того, чтобы исполнять наши мечты. Замкнутый круг.

Если мы и разговаривали, то в основном это касалось быта: как отвезти Льва в садик или встретить Оливию с гимнастики. В самом начале отношений мы говорили обо всем. Часами. Да мы даже во время секса разговаривали! О, эти грязные разговоры, которые заводили обоих. Секса теперь не было, как и разговоров, а когда он еще был, то стал тихим, быстрым и не слишком хорошим. Проблемы с моим желанием точно не было, Оксана оставалась чертовски привлекательной, хоть и набрала немного из-за рождения детей, но мне очень нравились ее новые изгибы и формы. Но вот ей, похоже, секс перестал нравиться, и поэтому, чтобы не доставлять ей неудобств, я просто перенес все свои потребности в душ, где уединялся несколько раз в неделю.

Я перевернулся на бок и попытался выкинуть мысли из головы. Наверное, уже давно пора было принять, что это теперь моя жизнь. Не идеальная, но моя. Я часто слышал рассказы своих друзей и коллег о рутине в их отношениях и попытках их разнообразить, в том числе на стороне. И хотя подобный сценарий для себя я не рассматривал, возможно, настоящая жизнь и была рутиной.

3. Глава 2. Оксана

Я проснулась от резкого удара по лицу — локоть спящего Льва прилетел мне точно в переносицу, а он продолжал мирно спать. Этот маленький человек был слишком серьезным и беспокойным для ребенка, но во сне это все пропадало. Я слегка чмокнула его локоть, только что ударивший меня, и осторожно поднялась с кровати. Тело немного затекло. Было уже очень поздно, и в доме стояла абсолютная тишина. Я спустилась на кухню за стаканом воды и поняла, что Глеб добрался домой этим вечером — тарелка с его ужином исчезла со стола. Видимо, я должна была чувствовать благодарность за то, что он сполоснул посуду и положил ее в посудомойку — многие мои подруги жаловались, что их мужья неспособны даже на это. Глеб всегда убирал посуду за собой, складывал грязную одежду в корзину для стирки и заправлял кровать, если просыпался последним.

Я допила воду и вернула стакан на место, пошла в спальню. Глеб уже спал, откинув от себя одеяло. Я же, наоборот, забралась под одеяло и легла на бок, спиной к нему. Бросила мимолетный взгляд на нашу свадебную фотографию на прикроватной тумбочке — невесту с кадра я больше не узнавала. Она была красивее, стройнее и, главное, счастливее меня, ведь ее жизнь мечты только начиналась. Она еще не знала, что станет неряшливой домохозяйкой, чей муж даже не хотел прикасаться к ней. А когда хотел, этого не хотела я, слишком стесняясь своего внешнего вида, чтобы получать наслаждения от близости.

Может, пришло время убрать фотографию... Я поставила ее сюда для напоминания о надеждах, которые теплились в сердце еще несколько дней назад. Хотела найти мотивацию для обретения счастья. Но сейчас фотография только подчеркивала унылость моей жизни. Единственной радостью в ней теперь были дети, я стала зависима от них, совершенно забыв о себе самой.

Когда я решила остаться дома с детьми и закончить карьеру, я была на все сто уверена в своем выборе. Я желала этого, и мы с Глебом могли себе это позволить. Глеб полностью поддержал мое желание, хотя и огласил некоторые финансовые требования к нашему новому образу жизни. У нас уже был отличный дом и жили мы отлично, но с моим отказом от работы расходы стоило немного ужать и больше откладывать для сохранения финансовой стабильности нашей семьи.