Все, что осталось за дверью - страница 6

— Скоро сможешь считать до ста! — восхитился Глеб и повернулся к сыну. — А чему ты научился на этой неделе, малыш? Что вы делаете в детском саду?

Лев просто пожал плечами, сосредоточенно пережевывая блинчик.

— Лев нарисовал чудесный рисунок, — я кивнула в сторону холодильника, где прикрепленные на магнитах всегда висели самые свежие работы детей.

— Да ты настоящий Пикассо?

— Это что такое? — недоверчиво уточнил Лев, даже не пытаясь повторить сложную фамилию.

— Очень известный художник, — пояснил ему отец.

Глеб сосредоточился на общении с детьми, а меня уколола предательская мысль, что о моей неделе он не спросил. Как и я его. В конце завтрака я начала мыть тарелки, но муж тут же поднялся со своего места:

— Я могу помочь.

— Помогу Льву собраться на тренировку.

Я предпочитала, чтобы то редкое время дома он не тратил на бытовые дела, а проводил с детьми.

Наблюдение за четырехлетками, играющими в футбол, очень напоминало наблюдение за кошкой, нашедшей новую игрушку. Они постоянно толпились вокруг мяча, то и дело, норовя, ударить его. Все, кроме Льва. Он обычно топтался немного в стороне, без особого интереса наблюдая за игрой. После одного из первых таких "матчей" он со слезами на чистых голубых глазах сказал, что играть больше не хочет. Мое сердце дрогнуло.

Глеб тогда заметно напрягся и сказал только:

— Приятель, но ты даже не пытался!

Лев спорить не стал.

— Чем бы ты хотел заняться после футбола? — спросила я у сына, который уже собранный вернулся из своей комнаты. Он снова пожал плечами.

— Гимнастика! — предложила Оливия. — Это весело! Ты можешь прыгать и кувыркаться.

— А как насчет баскетбола? — высказал свою идею Глеб, который успел догнать сына у входа на кухню.

— А плаванье или карате? — я тоже решила не оставаться в стороне и высказала свое предположение.

— О! Карате! — Оливия подпрыгнула на месте, цепляясь за мою толстовку — ее все дополнительные занятия приводили в восторг. — А можно мне заниматься карате?

— Мы подумаем, хорошо? — миролюбиво предложил дочери Глеб, подразумевая, что я подумаю. У него часто были хорошие намерения дома, но редко они реализовывались — все его обещания и идеи до ума приходилось доводить мне.

— Как насчет пикника с гамбургерами сегодня? — спросил муж, и на этот раз улыбнулся даже Лев, а Оливия радостно захлопала в ладоши.

Мы быстро добрались до кафе, известным своим фастфудом, и остановились у окошка для заказа из автомобиля.

— Оксан, что будешь?

— Только латте, — я все еще была сыта благодаря плотному завтраку, да и мысль, что он больше не считает меня сексуально привлекательной, заставила вновь переживать о своем весе.

— Папа! Я хочу чизбургер и картошку фри! — Оливию не нужно было спрашивать, свои желания она всегда озвучивала смело.

— И наггетсы, — добавил Лев.

Глеб опустил окно и продиктовал свой заказ — три газировки, два чизбургера, две порции картошки фри и две — наггетсов.

— Это все? — переспросили у него из колонки.

— Это все.

Я повернула голову, чтобы посмотреть в окно, и поняла, что мой кофе он так и не заказал. Мы получили заказ, расплатились за него и уехали, а он так и не заметил, что единственной вещи, которую я попросила за утро, у меня не было. Это казалось злой иронией, я была для него невидимой…

4. Глава 3. Глеб. Воскресенье

Я проснулся от того, что маленькие ноги сына ощутимо упирались мне в спину. Обернувшись, я увидел Льва, который пробрался между мной и Оксаной и уснул. Сейчас он был единственным, что объединяло наш сон. После первого секса с Оксаной и нашей совместной ночи я был уверен, что могу прожить всю жизнь, каждое утро просыпаясь рядом с ней. Теперь я силился вспомнить, когда последний раз просто обнимал ее, не говоря уже о том, чтобы просыпаться в объятиях. Грустно было думать о чем-то таком прекрасном, но потерянном.