– Разве что уль Менар, Огневик, – оценил он, глядя сверху на практически лысую макушку Оранжевого, – но сейчас он даже простой замок не откроет.
Он оглянулся. Светило уже клонилось к закату, и совсем скоро от корабля, уже в порту, отплывут сразу несколько лодок, среди пассажиров которых будут люди, умеющие задавать нужные вопросы и получать нужные ответы. И денег им уже выделили – чтобы угощать собутыльников в трактирах. Но одна лодку уже спускали на воду – прямо на ходу. В ней, кроме двух гребцов, находился Тень, Кардом. Он тоже дождется ночи, а потом попробует проникнуть в то самое подземелье, которое уль Раззак увидел в мыслях раба. А после возвращения – и его, и других шпионов, которые (тут младший герцог усмехнулся) сейчас, конечно же, радуются, пересчитывая «командировочные» – он и примет решение. Осталось только выбрать, кто из двух Теней станет «богаче» еще на одну чужую жизнь.
Повар у младшего герцога Валлама ир Этринского был превосходным. Точнее, все его повара могли поспорить за право называться лучшим в империи. А здесь, на «Этрии» был постоянный, готовый в любой момент порадовать хозяина самыми изысканными блюдами. Вкусы герцога он прекрасно знал, так что сейчас все пассажиры наслаждались в основном мясными блюдами, приготовленными самыми разнообразными, порой невообразимыми обычным разумом способами. Глава развлекался, приказывая подать гостям то или иное блюдо, и ожидая, когда изумленный искусник воскликнет: «А что это такое? И как его приготовили?». Иногда его пробивало на искренний смех – когда вопросы достигали до стадии: «А как это едят? И вообще – это едят?!». Особенно его веселил вид Зеленого, из ветви Жизни. Как утверждали его люди, а на всех пассажиров «Этрии» было собрано обширное досье, этот искусник питался исключительно овощами и фруктами. Ну, иногда рыбой. Сейчас же мужественно терпел, отщипывал по кусочку от каждого блюда, что ставили перед ним по знаку хозяина. Сам же герцог насытился быстро, и сейчас медленно потягивал любимое вино – сладкое и слабое, оставляющее голову ясной, а тело расслабленным.
Он как раз собирался отпустить очередную, совсем не злую шутку в адрес Постигающего ветви Жизни, когда теплая истома в теле вдруг сгустилась в одном месте, в груди. И этот комок исчез, словно его вырезали, оставив внутри кусок пустоты. Младшему герцогу ир Этринскому такое чувство было хорошо знакомо – так неуютно он чувствовал себя, когда умирал его смертник – тот, кто добровольно связывал себя с ним клятвой на крови. Особой клятвой – где слуга кончал с собой после смерти хозяина, а хозяин… жил, но словно без какой-то части себя. Вот с такой пустотой он и встал, найдя взглядом Кана – живого, выступившего из темного угла с чуть бледным лицом. Тень сейчас проявил на лице чувства без повеления хозяина, и необходимости по службе. Он тоже почувствовал смерть «коллеги», и теперь улыбался виновато и потерянно. Но – тут же принял обычный, хладнокровный вид, и подтянулся, когда на нем остановился взгляд хозяина. А ир Этринский уже перевел его на других, словно прикладывал по голове искусников тяжеленным молотом своих глаз. И могучие Постигающие сейчас чувствовали себя детьми рядом с рассерженным взрослым, и вставали вслед за ним. А младший герцог вдруг сказал самым обычным голосом, в один миг прогнав из глаз это пугающее выражение:
