– Угуоваривать – чтуо?
– Не знаю, что!!… Что-то хотят, и при этом обещают что-то «не порвать»!!!
– Может, юбку?
– Нет, 26-поросячье-розовое, тут все интереснее…
Когда очередной мальчик, с той же присказкой: «не бойся, я могу и не порвать», добрался до горизонтального положения и снял с Ритки лифчик (тут же одичал, раскраснелся, упал лицом в содержимое, и через двадцать секунд утратил временно к нему интерес), она все-таки занялась самообразованием и нашла в энциклопедии «девственную плеву», «право первой ночи», и дикое словосочетание «половой акт», после прочтения статьи о котором испытала облегчение: к приемо-сдаточному акту на стройке это все-таки отношения не имело.
Но вопросов оставалось море, главным образом технических. Каким образом этой личинкой шелкопряда можно прорвать слой кожи (так Ритка представляла себе плеву)? Зачем вообще это делать, если, судя по ощущениям, все самое интересное на потрог находится снаружи? И, наконец: что это такое, твердое и бугристое, которое они все – поголовно! – таскают в карманах на танцы?????
Когда Ритка училась в десятом, ее старшая соседка Анька уже была на третьем курсе Серовского худучилища. Лишилась девственности и пришла поделиться впечатлениями. Ритку интересовало, больно ли.
– Да, – говорит, – сначала резкая боль, ну, как кожа рвется. Потом … уже другое… Так ноет… Пока… Ну… Это… Принимает форму… Мужского этого самого, понимаешь?
Ни фига Ритка не понимала. Какая там может быть форма? У личинки шелкопряда?
– Так оно увеличивается, ты что, не знаешь? Это называется «встает».
Вот, блин, какое слово идиотское придумали… «Встает», это ж надо! Куда оно там встает, бледная спирохета?!… Ритка представила себе среднего размера висячую сигару телесного цвета. Ага, наверное, вставить куда-нибудь внутрь такую штуку легче, чем обычного шелкопряда. Если она типа надувается изнутри, как маленький воздушный шарик-колбаса. Понятно, понятно…
– Воинство, хотите верьте – хотите нет, но вот примерно с такими познаниями в этой области наша героиня и поступила в институт… Неужели что-то неясно? Воспарите.
– Извините, вашблистательство. А что, в этих представлениях есть что-то… ну… неправильное?…
– О-о-о… Та-ак… 26-поросячье-розовое, вы когда-нибудь воплощались материально?
– Я, вашблистательство… не так давно на практикуме было карасем, шесть раз подряд. Идея была в том, чтобы…
– Ой, избавьте. Я уже поняло, что вы сдали зачет только с шестого раза. Это все?
– И еще один раз, очень давно, я рождалось наследником какого-то престола, но умерло во младенчестве…
– Все ясно с вами, снижайтесь с глаз моих и внимайте чрезвычайно внимательно. Кто знает, может, вам это тоже еще пригодится… гм… когда-нибудь в бескрайней вечности…
В первом семестре средний возраст молодых людей, допускаемых к фрагментам организма, резко вырос. Тогда Ритка впервые столкнулась со странным явлением: проведя в тесном контакте с ней достаточно долгое время, молодые люди, явно или тайно, переживали резкий дискомфорт, часто сопровождающийся болями в паху. Некоторые сгибались и жалобно стонали, некоторые начинали подпрыгивать. Димка Смирновский, стесняясь, объяснил, что это есть следствие нереализованного возбуждения. Ритка его понимала: ей самой было холодно и плохо, и сильно хотелось чего-то неясного. Но чтобы так страдать?! Смирновский был слишком скромен, чтобы вдаваться в детали, но когда появился Лакомкин, все изменилось: пусть к полной ясности был открыт.
