Все демоны Луны - страница 14

Расчет Бряка – из всех зол выбрать самое большое и злобное – оказался верен. Самого Черного Пепла пытки демонят никогда не интересовали, а колдуны своего предводителя если и не боялись до позорно мокрых штанов, то опасались уж точно, и ни с ним, ни со мной из-за такой ерунды связываться не хотели. Вот Бряк, пользуясь положением, и издевался над обидчиками по-всякому и по-разному. Говорили, он даже сожрал инициатора пыток – во всяком случае, пропал тот подозрительно близко тому к моменту, как Бряк приволок несколько обглоданных человеческих костей и пару дней всячески подлизывался ко мне, чтобы я сделала из них амулет-погремушку. Слопал ли он в итоге колдуна или нет, я разбираться не стала, но амулет сделала, а демоненок, ожесточенно гремевший новой игрушкой, получил имя Бряк.

В конце концов, наши дорожки с колдовским сообществом под предводительством Черного Пепла разошлись, но Бряк все равно остался со мной. По привычке, может. А может, боялся, что в мое отсутствие Черный Пепел не станет его терпеть. В любви и заботе Бряк не нуждался, особых неудобств не причинял, и я махнула на него рукой – пусть себе таскается следом. Тем более, он научился мастерски сооружать мне мудреные прически и вплетать в волосы дьявольские колокольчики – то есть приносил пользу. Взамен я позволяла ему спать, прижавшись ухом к моей груди – как и всех демонических созданий, Бряка завораживали звуки бьющегося сердца. Главное, что съесть меня он никогда не пытался, покусать тоже – и мы относительно поладили.

До этого момента Бряк не делал глупостей и не совался за мной в пригороды, где у демонят жизнь бывает короткой и незавидной. Но сейчас он зачем-то приполз – возможно, почувствовал, что из-за Последнего Желания одного крайне настырного пограничника, я еще не скоро вернусь на равнины.

Приподнимаюсь на локтях. Ноги больше не болят – мы, ведьмы, регенерируем быстро. Достаточно нескольких часов очень глубокого сна, чтобы полностью восстановить силы, и если удается пережить эти часы, можно считать, что худшее позади. Хорошо, конечно, что демон торчал поблизости, пока я спала – в таком состоянии глубокого сна ведьмы уязвимы, как никогда в жизни. Но теперь, когда рваные раны на ногах затянулись темной корочкой, а болезненная пустота внутри заполнилась свежей энергией, демон-защитник мне больше не нужен. Самое время отправить его обратно, что бы он там по этому поводу ни думал. Большая часть защитников чаще всего думать не способны в принципе, но, я подозреваю, этот конкретный демон вполне разумен – и еще как. И в чем-то даже слишком.

Пока я спала, кто-то снял с меня заговоренную куртку и рваные брюки. Судьба последних меня не взволновала – невелика потеря – но вот куртка была любимая, трофейная. Фантом наверняка долго скрипел зубами, вспоминая тот злосчастный день, когда он ее лишился. А я посмеивалась всякий раз, стоило ведьмам спросить, откуда у меня взялась куртка пограничника и почему я ее ношу не снимая. Дело было в удобстве, само собой. Не знаю, кто заговаривал эту куртку, но поработал он на славу.

Взамен треклятый благодетель оставил мне юбку – ярко-оранжевую, с жестким черным подъюбником, выглядывающим из-под броского верхнего слоя. Когда-то я такие любила, пока несколько лет жизни на равнинах не приучили меня носить темное, заговоренное и практичное.

Вчерашнее происшествие вернуло мне подзабытую уже осторожность. Я бесшумно одеваюсь и, зажав в руке заговоренный нож, на цыпочках подкрадываюсь к выходу в торговую часть шатра.