Всё как есть, или Повесть о настоящем - страница 14

Всё это происходило между Бетой и Прасковеевкой, в 50 километрах от Геленджика.

Вот ещё история: повадились к нам лазить соньки, вроде крысы, но хвост как у белки. Тогда я, как главный зверолов, придумал для них ловушку: возле опорного столба горизонтально вешается баклажка, в дальнем конце приманка, когда сонька лезет туда за вкусняшкой, центр тяжести нарушается, и баклажка опрокидывается вместе со зверьком, который сидит в ней мордой вниз, а жопой вверх и вылезти не может, собственно, и все. Ступа придумал их обдирать и засаливать, как засаливают тарань.

Сушил он их вдоль дороги, по которой туристы ходили на водопад. Сначала я думал, что он пытается так отпугнуть людей, чтоб они лишний раз медитации не мешали, но он нашёл им ещё одно применение.

Как-то, придя в Бету, мы заглянули в пивной ларёк, заказали по паре пива и стоим такие невозмутимые, прихлёбывая пиво и мирно беседуя о будущем человечества. Баловались философией, что греха таить! Помимо нас были ещё несколько мужиков за соседним столиком, они что-то буровили между собой, и один из них вытащил рыбу и побил ею о стол, чтобы легче чистилась. И вот тут Ступа вытаскивает из кармана сушёную соньку и тоже начинает лупить ею о стол, эффект был… Мужики засобирались и вскоре ушли, а Ступа, глядя на бармена, впился зубами в тушку, это с его-то внешностью. Произошёл небольшой коллапс у продавца, а Ступа потребовал ещё пива и чтобы холодного! Впоследствии мы задружились с этим малым, и он даже отпускал нам по кружке бесплатно. Надо добавить, что и вид у нас был шикарный: мы были одеты в кимоно, Ступа в чёрное, а я в белое, это и была наша повседневная одежда. На ногах были сандалии, причём самые дешёвые, а море выбрасывает на берег кучи этого говна, но я запретил Ступе ходить в разных, чтоб внимания не привлекать, хотя потом мы и начали разгуливать в кимоно, но это не для красоты, оно удобно.

А вообще, вскоре нас уже знали все, что в Бете, что в Кринице, мы адекватно, ну и с нами адекватно, а в этих местах странных людей большое множество, а так как мы и на язык были востры, то к нам привыкли и считали за своих.

Единоборствами я увлёкся ещё в Орле, это было модно у бандитов. Я был дружен с одним авторитетом – Платоном.

Там в горах мы тренировались, у Костика тоже была тяга к боевым искусствам. Каждое утро, после душа, а душ – это тот самый водопад.

У нас были печатки, и мы по-дружески лупили друг друга вместо зарядки. Потом шли добывать что-нибудь съестное. Это могли быть дары моря – рапаны или крабы. Ступа, кстати, выучился нырять, как ихтиандр, за полчаса налавливал их полный пакет, и это правда трудно!

Это отступление, дальше, приехали из Москвы человек тридцать, вот именно каратистов, с их гуру. Расположились они неподалёку в палатках и давай заниматься, медитировать и читать мантры и провоняли всю окрестность благовониями. Это соседство нам было не очень. Мы жили уединённо, в тиши, а тут 30 человек, да ещё с прибабахом. Надо было как-то поддержать свой статус хозяев этого ущелья, и тогда мы сделали вот что…

Утром мы, как обычно, позанимались. А эти были на горе, и сверху они могли нас видеть, как на ладони. После мы зашли за дом, из досок рыбачий домик, где нас уже не видно, и начали производить специфический шум. Я бил бревном в стенку домика, а Ступа при каждом ударе издавал дичайший вопль "кия-я-я". Короче, грохот на все ущелье – ребята занимаются. Так вот, после этого вся эта московская тусовка по струнке ходила.