«Неужто это никогда не закончится?» – подумала я, не подозревая, что все только начиналось.
Когда я приехала в участок, Гуннар поджидал у пункта пропуска на входе. Пожав мне руку, он оглядел меня с ног до головы.
– Как вы держитесь?
Я пожала плечами, не зная, что ответить. Неужто ему было не ясно, как мне тяжело? Я старалась не копаться в этом глубоко, так было проще.
Допросная комната выглядела аскетично. Четыре стула стояли вокруг стола с белой ламинированной поверхностью. С потолка свисал микрофон, а на столе стояло записывающее устройство.
– Кофе? – предложил Гуннар.
Я молча кивнула, разглядывая стены. Сидя здесь, я испытывала совершенно иные ощущения, нежели дома, у нас в кухне. Вновь впадая в ступор от осознания серьезности ситуации, я почувствовала озноб.
Пару минут спустя вернулся Гуннар, держа в каждой руке по чашке кофе. Сразу следом за ним явилась Анн-Бритт. Под мышкой она несла толстую картонную папку. Я тут же занервничала. Сама мысль о том, что у них есть такое обширное досье на Самира, испугала меня. Однако вполне могло оказаться, что Анн-Бритт для того ее и принесла, чтобы оказать на меня воздействие.
Гуннар начал допрос, проинформировав о причине моего появления в участке, и наговорил на диктофон массу формальностей вроде даты и полного имени. Потом слово взяла Анн-Бритт:
– Мария, у нас есть свидетели, которые утверждают, что Ясмин могла подвергаться насилию. Несколько раз ее видели с синяками. Что вы можете об этом сказать?
Я была удивлена, хотя к этому вопросу мне стоило быть готовой. И я рассказала, спокойно, насколько это было в моих силах, о синяке у нее под глазом и о рассеченной губе, по поводу которой ей пришлось несколько недель назад обращаться в отделение неотложной помощи.
– Почему вы раньше об этом не упоминали?
– Не думала, что это важно, – солгала я.
Пауза.
– Самир бил Ясмин?
– Никогда.
– Как он оценивал ее стиль жизни?
– Что вы имеете в виду?
Анн-Бритт сдвинула очки повыше на переносице и провела рукой по серо-стальным волосам.
– Как он относился к тому, что у Ясмин был парень-швед? К тому, что она вела половую жизнь, посещала вечеринки и употребляла алкоголь?
Я онемела.
– Никак, – смогла я выговорить, когда шок прошел. – У него не было предубеждений на этот счет. Он только хотел, чтобы она успевала в школе.
Затем все продолжалось в том же духе. Анн-Бритт сыпала бесчисленными вопросами о прошлом Самира. Был ли он религиозен? Посещал ли он когда-либо мечеть? Много ли он общался с родней из Марокко, предлагал ли он когда-либо Ясмин переехать туда? Высказывался ли он по поводу одежды Ясмин? Может быть, он хотел, чтобы она ходила с покрытой головой?
