– Ты не поняла. Сейчас. Под эту мелодию.
– Ну хорошо, – я пожала плечами.
Вивиан раскрыл шкатулку, позволив мелодии литься, встал и протянул мне руку. Я приняла ее и тут же оказалась в крепких объятиях.
– Прислушайся, – тихо, почти таинственно, сказал хранитель.
Он просто обнимал меня, не спеша начинать танец. А я закрыла глаза и превратилась в слух.
Мелодия отдавала чем-то задорным, легким, но чувствовалась в ней какая-то грусть. Тоска и тревога, скрытые за внешним запалом. Мне явственно представилась танцующая на стеклах девочка и зрители, наблюдавшие за ней. Девочка улыбалась, делая немыслимые движения руками, ногами, телом, а толпа ей аплодировала, не замечая слез на щеках и кровь под стопами. Прыжок – девочка устояла – кружится на месте – присаживается на колени, чтобы незаметно стереть мокрые дорожки с лица – и продолжает…
Я не заметила, когда Вивиан двинулся с места, увлекая меня за собой. И уже я была той девочкой. И это я – толпа, взирающая на танцовщицу с равнодушием. И я – та, что крутит мелодию, не дающую прекратиться представлению.
Мои глаза оставались закрытыми, но я видела перед собой множество картин.
– Правда, это чудо? – шепнул Вивиан, почти касаясь моего уха.
Видения нехотя, но ушли. И только после я подняла веки, чтобы взглянуть на хранителя.
– Спасибо тебе, – поблагодарила я, чувствуя горячую слезинку, скользнувшую по щеке.
Вивиан аккуратно стер ее и отступил от меня на шаг, не расцепляя наших рук.
– Я подумал, что было бы здорово запомнить свой последний день шестнадцатилетия, – сказал он. – И меня очень порадует, что каждый раз, услышав эту мелодия, ты будешь переноситься сюда.
– Звучит так, будто ты прощаешься со мной, – насторожилась я.
– Жизнь слишком непредсказуема, чтобы загадывать ее наперед, – только и ответил хранитель. – Идем спать, завтра у тебя сложный день.
– Да, ты прав, – согласилась я. – Утром должен явиться Тъярд. Ты справишься без меня?
– Армелия поможет, – улыбнулся Вивиан. – Так что можешь спокойно отправляться к источнику.
Хранитель проводил до комнаты, не отпуская моей руки. Странно, но весь путь он молчал, хотя обычно не упускал случая задеть меня. Уже у двери я спохватилась.
– Мы забыли шкатулку.
– Я сейчас заберу. Спокойной ночи.
– И тебе.
Я проводила Вивиана взглядом, пока он не скрылся из коридора и только потом закрыла дверь.
Грусть, навеянная мелодией, не отпускала, а сон не хотел забирать в свои объятия. Вскоре по окну застучала дробь дождя. Армелия говорила, что в день моего рождения была гроза, с тех пор каждый год небо поздравляло меня, проливаясь на землю. Видимо, в этом оно оставалось постоянным.
Меня разбудил странный, непривычный для утра, шум. Едва я открыла глаза, как раздалось:
– Поздравляем!
Дети. Вивиан собрал их и привел ко мне. У всех было по цветочку и листочку в руке.
– Дарим по очереди! – строго наставлял хранитель.
На листочках оказались рисунки. Дети пытались изобразить меня, а Вивиан не упускал возможности осветить забавные детали, попутно хваля каждого маленького целителя. Последний рисунок мне протянула Клеси, причем обратной стороной листа. Развернув его, я не сразу нашлась со словами. Хранитель также несколько озадачился.
– Дамиана, я же говорил, что ты много ешь! Смотри, какой живот большой! – среагировал он.
– Это не от еды, – возразила Клеси. – Там будет ребенок. Я видела.
– А папа кто? – тихо спросила я.
