– Капустный суп, – буркнул Энциклопедия.
– Молодец, – похвалил Макензи, – усвоил.
Музыка внезапно смолкла, оборвалась на середине аккорда.
– Видишь, – заметил Макензи, – даже музыка покинула тебя.
Тишина надвинулась на вездеход, окутала его, словно пеленой тумана; вдруг послышался некий звук: шлеп… шлеп… К машине приближалось нечто огромное и массивное.
– Нелли! – воскликнул Макензи, различив в темноте широкоплечую спину робота.
– Да, шеф, это я, – отозвалась Нелли. – Я принесла вам подарок.
Она швырнула в люк вездехода Уэйда. Тот перекатился на спину и застонал. С тела композитора спорхнули двое крохотных существ.
– Нелли, – проговорил Макензи сурово, – колотить его было вовсе незачем. Тебе следовало подождать с наказанием до моего решения.
– Шеф, – запротестовала Нелли, – я его не трогала. Он попался мне уже таким.
Никодим взобрался на плечо Макензи, а одеяло Смита устремилось в тот угол, где лежал его хозяин.
– Она ни при чем, босс, – подтвердил Никодим. – Это мы так отделали его.
– Вы?
– Ну да, нас было двое против одного. Мы напичкали его ядом.
– Он мне не понравился, – продолжал Никодим, устроившись на привычном месте. – Он был совсем не такой, как ты. Я не хотел подделываться под него.
– Яд? – переспросил Макензи. – Надеюсь, вы отравили его не до смерти?
– Конечно нет, приятель, – уверил Никодим. – У него просто расстроился желудок. Он и не подозревал, что происходит, пока не стало слишком поздно. Мы заключили с ним сделку, пообещали перестать, если он отнесет нас обратно. Он послушался, но без Нелли вряд ли добрался бы сюда.
– Шеф, – попросила Нелли, – когда он очухается, позвольте мне потолковать с ним по душам.
– Нет, – отрезал Макензи.
– Он связал меня, – пожаловалась Нелли. – Он спрятался под утесом, набросил на меня лассо, связал и оставил валяться там. Я провозилась с веревками несколько часов. Честное слово, шеф, я его не убью, так, вразумлю немножко, и все.
Снаружи зашелестела трава, как будто по ней ступали сотни ног.
– У нас гости, – сказал Никодим.
Макензи увидел дирижеров; десятки карликовых существ толпились неподалеку от вездехода, посверкивая светившимися в темноте глазами. Один карлик шагнул вперед. Присмотревшись, Макензи узнал Олдера.
– Ну? – поинтересовался человек.
– Мы пришли сказать вам, что сделка отменяется, – проговорил Олдер. – Делберт рассказал нам.
– Что же он вам рассказал?
– Как вы поступаете с деревьями.
– А, это!
– Да.
– Но сделка состоялась, – возразил Макензи, – ее уже не расторгнуть. Земля с нетерпением ожидает…
– Не надо считать меня глупцом, – перебил Олдер. – Мы нужны вам не больше, чем вы нам. Мы повели себя некрасиво с самого начала, но нашей вины в том нет. Нас надоумил Энциклопедия. Он утверждал, что таков наш долг, долг перед расой, что мы должны нести просвещение другим народам Галактики. Мы сперва не согласились с ним. Понимаете, музыка – наша жизнь, мы создаем ее так давно, что и думать забыли о своем происхождении. Тем более что наша планета еще в незапамятные времена перешла зенит своего существования и теперь становится день ото дня все дряхлее. Однако даже в тот час, когда почва рассыплется у нас под ногами, мы будем сочинять музыку. Вы живете результатами поступков, а мы – созданием музыки. Кадмаровская симфония Алого Солнца для нас важнее, чем для вас – открытие новой планетной системы. Нам доставляет удовольствие, что вы охотитесь за нашей музыкой, и мы огорчимся, если после всего, что случилось, вы отвернетесь от нас. Но на Землю мы не собираемся.
