Часть 3
Июль-сентябрь 1956 года
Арчи и Клэри
Из-за похорон поездку на отдых им все же пришлось отложить. Деньги, отданные за билеты на паром, пропали; правда, французская компания согласилась дать им трейлер напрокат на неделю с учетом полученного задатка. Но на этом их везение, похоже, и закончилось. Во время переправы поднялись сильные волны, обоих детей непрерывно тошнило; Клэри пришлось обтирать их губкой в нездоровой атмосфере каюты с раковиной и уборной, распаковывать чистую одежду и выпрашивать у стюарда мешок, чтобы сложить в него запачканную. Никто не сомкнул глаз, каюта провоняла рвотой, дети измучились. Арчи делал все, что мог, чтобы помочь Клэри, принес из машины чемоданы, сходил в бар за напитками – ячменной водой с лимоном для Гарриет и Берти и бренди с имбирным элем для Клэри. «Твой напиток экстренной помощи», – объявил он и был вознагражден бледной, но благодарной улыбкой. Они уложили детей на койки и весь остаток ночи читали им вслух.
Утро было сереньким, с периодическими проблесками солнца; начался длительный процесс выгрузки машин с парома. Они прибыли в Сен-Мало, их приветствовало желанное зрелище целого ряда кафе.
– Сейчас у нас будет отличный завтрак, – пообещал Арчи.
Завтрак удался на славу. Дети с удовольствием уплетали круассаны с кофе, сильно разбавленным молоком, но гвоздем программы стал старик, который неторопливо прошелся туда-сюда мимо них с гепардом на поводке. Естественно, это взбудоражило детей, и он, заметив интерес, остановился возле их столика. Оказалось, что гепарда зовут Соня, хозяин предложил детям погладить ее по голове. Арчи вовремя сообразил, что от него ждут чаевых, и поскольку мелочи у него не нашлось, чаевые получились довольно крупными. Но не пропали зря: дети были совершенно очарованы.
А в остальном отдых вышел так себе. Часто шли дожди, больная нога Арчи ныла сильнее обычного, трейлер оказался не самым подходящим местом, чтобы просиживать в нем часами. Но когда наконец выглядывало солнце, дети с упоением играли на берегу, в озерцах морской воды среди камней и песка: каждый облюбовал себе свое озерцо, и оба часами радостно плескались в них и ловили креветок.
Арчи и Клэри ходили на пляж по очереди: пока один был с детьми, другой наводил порядок в трейлере, пытался хоть как-нибудь просушить их запас полотенец, чтобы хватило детям, бегал за покупками и готовил еду для пикников. Однажды, когда Берти пожаловался, что у него царапучий сандвич, Гарриет напустилась на него:
– А какой еще он должен быть? Думаешь, почему он называется «санд-вич»?[2]
– В Англии они не царапаются, – Берти чуть не плакал.
Клэри взяла его за облепленную песком лапку, дочиста вытерла ее, а потом стряхнула песок с его багета.
– В Англии была пребольшущая война, и миссис Беррелл в школе говорила про всякий дефицит. Вот и песок тоже был в дефиците, дуралей.
– Я не дуралей. А ты противная.
– Не противнее тебя.
Они сердито уставились друг на друга.
Арчи разразился громкими притворными рыданиями.
– За что мне достались сразу двое противных детей? Это ты виновата! – он возмущенно уставился на Клэри, которая сразу подхватила игру.
– Нет, ты! Я нисколько не противная, значит, дело в тебе, – и она тоже разрыдалась.
Гарриет обняла отца обеими руками.
– Не плачь, папа! Ты совсем не противный, и мама тоже, – она протянула руку, чтобы утешить и мать. – На самом деле вы любите друг друга. А сейчас только Берти расстраиваете. От ваших ссор все сразу портится.
