Эдвард и Диана
Она явно взялась за дело всерьез. Как только они вернулись из Франции, она связалась с целой сворой агентов, и с тех пор каждое утро почтовый ящик чуть не лопался от писем насчет домов. Он поставил единственное условие: чтобы выбранное место находилось на приемлемом расстоянии от Лондона, ведь ему придется ездить туда на работу.
Хью предлагал ему переселиться в Саутгемптон и управлять тамошней пристанью, но ему казалось, что Хью просто пытается отделаться от него и таким образом прекратить нескончаемые споры о капиталах, доходах и, конечно, банке. Разлад в отношениях с братом, с которым они всегда были так близки, ранил его в самое сердце. Он понимал, что все дело в Диане: Хью, с точки зрения Эдварда, был совершенно неоправданно предубежден против нее. И не делал никаких попыток поладить с ней, под откровенно надуманными предлогами отказывался поужинать вместе с ними и никогда не приглашал их к себе на Лэдброук-Гроув. Накрылись их тихие вечера за шахматами или бриджем. Изредка они встречались за обедом в одном из своих клубов, но главным образом виделись в конторе, где, вынужденные постоянно отвлекаться, в разговоре они всякий раз топтались на одном месте, без каких-либо шансов продвинуться дальше. Предположения на тот счет, если банк перестанет мириться с их неуклонно растущей задолженностью (он); как рискованно изменится вид книг учета компании, если с Саутгемптоном придется попрощаться (Хью), а если Саутгемптон все же удастся сохранить, кто будет управлять им? Он считал, что им не найти кандидата лучше Макайвера, который служил у них уже тридцать лет, избежав призыва из-за сильной близорукости, и прошел путь от мальчишки-посыльного в конторе во времена двоюродного дедушки Уолтера до управляющего одной из лондонских лесопилок. Но Хью настаивал, что управлять пристанью должен кто-нибудь из Казалетов, – следовательно, Руперт, который, видит Бог, не создан, чтобы управлять хоть чем-нибудь, или Тедди, который хоть и подает надежды, но все еще недостаточно опытен.
– Мы почти на месте, дорогой. Сбавь скорость, а то проскочишь поворот.
Рывком и с облегчением он вернулся в настоящее – свое излюбленное. Они подъезжали к дому на окраине Хоукхерста, на коленях у Дианы были разложены планы проезда с примечаниями, сделанными рукой агента.
– Вот он! Сворачивай. Приехали!
Он стоял на небольшой возвышенности перед ними – прямоугольный каменный дом с крышей из сланцевого шифера и портиком с двумя каменными колоннами по обе стороны от входной двери. Раньше, видимо, дом окружал небольшой парк, а теперь местные фермеры пасли здесь скот. Он остановил машину на минуту, чтобы сначала осмотреть дом издалека. Дом выглядел просто, но производил впечатление величия в миниатюре, которое, как Эдвард точно знал, понравится Диане.
– Чудесный вид. Прямо не терпится посмотреть, что внутри.
Она была взбудоражена с тех пор, как ей прислали подробное описание, и поэтому заметно более ласкова с ним, чем за все время, начиная с поездки во Францию. Он пожал ее колено.
– Тогда едем.
Стояло дивное и благоуханное сентябрьское утро, листья уже пожелтели, но еще не начали облетать. Узкая подъездная аллея заканчивалась распахнутыми воротами с табличкой «Парк-Хаус». Агент, мистер Армитидж, уже ждал их на месте, его велосипед был прислонен к крыльцу. Он с удовольствием поводит их по дому, заверил он, но большинство клиентов предпочитают делать первый обход самостоятельно. Если понадобится – только позовите. Он отпер входную дверь и сел на ступеньки невысокого каменного крыльца, которое вело к ней.
