Все мои дороги ведут к тебе - страница 13

– Да, Саше уже восемнадцать, – улыбнулся Кадашев, покачивая седоватой головой, невольно сам удивляясь этому факту. Несколько разомлев после столь волнующего разговора о месторождении и новых перспективах, он уже давно вальяжно развалился в глубоком синем кресле, выставив тучный живот вперед, а по его лицу скользила добродушная довольная улыбка.

– Почему вы учили ее в Тифлисе? Я слышал, что и в Баку есть хорошая гимназия, – мимоходом спросил Шацкий, снова вынимая сигару из кармана пиджака и проходя к раскрытому окну.

– Ну, тут вопрос простой. В Баку довольно велико влияние мусульман. Девицы здесь по-другому воспитываются. И потом, моя благоверная, да и старшие дочери тоже учились в Тифлисе. Катерина Муратовна прямо настаивала. А я, признаться, поначалу, с Олей-то, с трудом на это решился. Ведь заведение-то закрытое, как-то боязно, дочь все-таки. Но в итоге из старших выросли хорошие жены. Вот и Сашу отдали туда в восемь лет. В общем, Никита Васильевич, прекрасный пансион. Я, кстати, уже подыскал для нее очень даже интересный вариант. Надеюсь, и она будет удачно пристроена, – он самодовольно улыбнулся, похлопав себя по животу.

– Не могу не восхищаться вами, дорогой Павел Иванович, – насмешливо отозвался Шацкий, наблюдая за гостем, стоя у окна и выпуская дым на улицу. – Для вас дочери – неплохой капитал.

Павел Иванович, сидя вполоборота, довольно закивал, не замечая его иронию:

– А почему бы и нет, Никита Васильевич? Знаете, в Баку говорят: честь дочери – богатство отца. Коли у меня их три, хочется распорядиться ими с умом. Они – красавицы в мать, отчего же мне не хлопотать, чтобы их поудачнее выдать? Конечно, не все так, как мне хотелось бы. Например, Маша без меня все устроила. Вышла замуж за местного писателя и журналиста. Он хоть и не больно богат, но, как я вижу, вполне уважаемый оказался человек. Опять же связи в его газетенке, рекламка там всякая подешевле. И ребятишек уже двое. Я и уступил… Оля – моя старшая, красавица редкая! Вот на нее смотрю и, не поверите, думаю, как это у меня, бывшего…батрака, такая красавица родилась? Так вот, ее я удачно выдал, нечего и говорить. Она живет в Астрахани, а муж ее – мой хороший партнер, держатель транспортной компании. И семья создалась, и делу – выгода, а? – он довольно подмигнул и достал из кармана пиджака золотые часы на цепочке и присвистнул, взглянув на время. Тут же встал. – Никита Васильевич, беседа с вами была весьма полезна и интересна. Но мне пора идти. Как я уже сказал, в воскресенье в нашем доме состоится большой прием в Сашину честь. Будут весьма уважаемые люди. Прошу вас присоединиться. Если угодно, я с радостью отправлю за вами свой новый фаэтон. Дорога, правда, неблизкая – часа три езды. Но, поверьте, Майское вам понравится.

– Вы меня очень выручите фаэтоном, – Никита двинулся ему навстречу с улыбкой. – Что ж, не стану отказываться от чудесного ужина. Да и общество хорошеньких дам меня, пожалуй, порадует.

– Ну, вот и договорились. Я к ужину изучу ваши бумаги и, думаю, у нас будет время их обсудить.

Подхватив шляпу и сунув папку подмышку, Кадашев откланялся и вышел из номера. Настроение было приподнятое, хотя и несколько возбужденное. Ему не терпелось взяться за отчет…

– Петька, давай-ка к дому, довольно на сегодня. Трогай! – крикнул он уже в коляске и открыл заветную папку.

3.

Мардакян – истинный рай на земле. Разместившись в сорока верстах от центра Бакинской губернии, он связан с нефтяной столицей шоссейной дорогой, а потому в летний период, а также в конце недели дорога эта была довольно оживленной: фаэтоны и казалахи сновали туда и сюда, перемещая людей, товары, снадобья. Он имел особенное расположение: находясь на возвышенности, в удалении от моря, Мардакян утопал в садах роскошных вилл и шато богатейших жителей Северного Азербайджана. Особое расположение обеспечивало селению необычайный климат, знатоки утверждали, что он был схож со средиземноморским. Расположенный на северном побережье Абшеронского полуострова, Мардакян жил своей жизнью вдали от промысловых районов, которые окружали Баку со всех сторон, засоряя берег и море своими отходами. Здесь же все дышало умиротворяющим отдыхом и комфортом. Именно в Мардакянах многие обеспеченные промышленники Баку имели свои загородные дома. Иметь здесь землю было престижно, участки в Мардакянах распродавались как горячие пирожки. Каждый год здесь возникали все новые и новые дворцы, один помпезнее другого, с бассейнами, роскошными парками и глубокими колодцами, наполненными ледяной водой, особенно вкусной в жаркий день. Встречались в Мардакянах и нефтекачки еще давних времен, но с конца XIX века, когда село стало привлекать сюда богачей для обустройства своих вилл, промыслы здесь прекратились. Измученных бакинской пылью и жарой господ тянуло сюда, где солнце было ласковым и теплым, небо бирюзовым и бескрайним, а роскошные сады манили под сень сосен, алычовых и гранатовых деревьев, диковинных пирамидальных тополей и тутовника. Спустившись ниже от села, можно было попасть на чистый песчаный берег Каспия и предаться солнечным ваннам и купанию. Вблизи Мардакян раскинулись там и сям крошечные деревушки и кишлаки, а потому здесь было много местных татов, которые держали различные лавочки. Селение разрасталось стремительно, привлекая сюда все новых и новых жителей, сохраняя причудливый колорит.