Но один из тех, кто посетил его утреннее занятие два дня назад (он предложил в качестве темы некоторые взгляды великого ибн Удада на падение империй), явился из дворца. Его манеры, то, как он стоял, а потом сел, когда Газзали предложил им всем это сделать. Люди из дворца… они отличались от других. Даже в том, как они двигались. Газзали надеялся, что когда-нибудь станет одним из них и будет так же отличаться от других.
Поэтому он не удивился, когда на следующее утро, еще до начала урока, к нему явился новый посетитель. Он говорил той женщине, Надии, – она теперь жила вместе с ним, под видом мальчика, – что это, вероятно, произойдет. Возможно, он и правда волшебник, установивший контакт с потусторонним миром и способный предсказывать то, что должно случиться. Может быть, явится джинн или ангел с сотней глаз и станет ему служить и защищать его…
Может быть. Но сейчас его одолевали сложные чувства, пока он шагал вместе с сопровождающим и помощницей, переодетой мальчиком, по Абенивину ко дворцу ясным, ветреным утром. Запахи и звуки, цветущие фруктовые деревья, ароматный приход весны на побережье.
Они поднялись на холм вдали от гавани и базарной площади и в конце концов подошли к огромному городскому храму. Во дворе перед ним толпился народ. Взглянув налево, аль-Сияб увидел внизу море, белые барашки волн, суда, стоящие у причала под укрепленными стенами, и пушки города на них. Он даже увидел их собственный корабль.
Они поднялись еще выше, шагая навстречу восходящему солнцу. Здесь ветер дул еще сильнее. Подошли к массивным воротам в стене вокруг дворца. Дворец Жемчуга. Никто не знал, почему его так назвали. Наверное, в честь какой-нибудь жемчужины, думал Газзали, забавляясь.
Он пришел к месту назначения. Стена дворца была мощной, как у крепости. Обороняться всегда необходимо, раз уж мир таков, каков он есть.
Их внимательно оглядели, тщательно обыскали и жестом пригласили войти. Миновав эти суровые, высокие ворота, а потом открытый внутренний двор, он увидел сады.
Они вошли в первый из них. Газели и павлины, аккуратные ряды апельсиновых и лимонных деревьев среди буйных весенних цветов. Возможно, «буйные» неудачное слово, подумал аль-Сияб, если ты намерен быть дипломатичным при дворе. И улыбнулся про себя. Он был напряжен, сосредоточен, насторожен.
Второй сад, отделенный двухцветной аркой в форме подковы, подражал садам Аль-Рассана. Здесь бил фонтан, его охраняли каменные львы – также сделанные по образцу львов из давно утраченного, любимого Аль-Рассана. Еще один намек на исчезнувшее славное прошлое. Он и сам рассказывал истории о прошлом, но предпочитал смотреть вперед, на то, что может произойти в том времени, в котором они живут. Или на то, что достаточно умный и отважный человек может вызвать. Однако фонтан был красив. Вокруг него тоже гуляли газели.
Они подошли к тенистой аркаде. За ней Газзали увидел еще один сад, за еще одной аркой, но здесь они свернули и некоторое время шли по камням, так что был слышен каждый их шаг. В тени было прохладнее. Они поднялись по наружному пролету каменной лестницы. Это хорошо, подумал он, меня ведут во внутренние покои дворца. Еще один коридор. Наконец их сопровождающие остановились у тяжелой двери из дерева и металла. Очевидно, именно здесь ему предстоит встретиться и беседовать с халифом Абенивина, который узнал о присутствии в городе сказителя. Это входило в их намерения.
