– Да, мой, спасибо, – ответил Сережа. От тети пахнуло сиренью. Но аромат быстро растворился в застоявшемся безвкусном воздухе зала ожидания. Запах пытался соответствовать названию помещения, превращая минуты в вечность.
На улице их уже ждали. Нет, не злые дяди или тети – всего-навсего сосед. Добрый малый, как многим казалось в деревне, он помогал всем, кому надо было и нет. Со своей бабкой они уже изучили друг друга до оптимального числа капель валерианы на ночь, до времени подходов в уборную утром.
– Добро пожаловать на Урал! Как долетели? – На вид ему было лет 50: короткие жесткие волосы с проседью, пуховик с большим капюшоном, тяжелые на вид сапоги. Поверх куртки плотным кольцом горло обвивал непонятного цвета шарф. Мужчина посмотрел на мальчика, чуть наклонился и, сняв перчатку, протянул ладонь. – Петр Иванович.
Сережа не успел надеть варежку, поэтому просто протянул руку. Ладонь мужчины была большой, с огрубевшей кожей, но теплой.
– Сережа, – мальчик чуть задрал подбородок и посмотрел на мужчину.
– Вот и славно, – мужчина поднялся и спрятал ладонь в теплую перчатку. – Не будем терять время, а то что-то ветер усиливается. Давно такого не было.
Припаркованный недалеко от входа автомобиль завелся с третьего раза. «Эхх, родимый, не подведи папку», – шептал мужчина.
Аэропорт находился в тридцати-сорока минутах непринужденной езды от Камышево. По пути не было ничего примечательного, разве что Сережа видел пару раз какие-то силуэты на горизонте, что появлялся на открытых пространствах.
Очнулся мальчик ото сна, когда автомобиль припарковался у яркого пятна. Открыв глаза и протерев запотевшее окно, Сережа понял, что это всего лишь магазин. В салоне никого не было. Мальчик вылез на мороз.
– Погоды нынче холодные, да, – услышал голос Петра Ивановича. – Сколько живу здесь, не помню такого. Ну были, конечно, морозы, но чтобы в начале зимы. Эт невидаль.
– Это да, еще олени? Видел? Семьями выходят к деревне, – отвечал второй голос, такой же низкий и слегка скрипучий. – Степаныч говорит, медведя видел. Вот прям там, около леса. Только что, мы подъезжали, он позвонил как раз.
– Да ну откуда у нас медведи? – засмеялся Петр Иванович.
– Не знаю, откуда. Но он охотник со стажем, сам знаешь.
Мужчины обернулись на звук захлопывающейся дверцы.
– А, малец. Твои за продуктами пошли, – и Петр Иванович кивнул в сторону желудочной радости. Пешком вы долго будете идти. Метель обещают. А праздники уже на носу.
Мальчик уже почти добежал до входа в торговый зал, как зачем-то посмотрел влево и чуть не врезался в мусорный бак и не споткнулся о ступеньку. Виновница его падения в аэропорту была недалеко: она четко и нерушимо нарушала правила, пытаясь перебежать дорогу. Она явно стремилась за своим взглядом: вдалеке происходило что-то интересное. До этого колобка в куртке с меховой оторочкой, вечно пытающейся залезть в нос, явно не было никому дела.
«Эй», – крикнул Сережа и помахал ей рукой с призывом вернуться. Она даже не посмотрела в его сторону.
Наконец она перешла проезжую часть и побежала по полю. Мальчик стоял, не шелохнувшись. Затем посмотрел на яркую теплую вывеску магазина, посмотрел внутрь и нашел там родных. Полминуты его тело то поворачивалось к ним, то – к полю. Наконец, он решился. И побежал к дороге. Оба водителя, автомобили которых одиноко мерзли на продуваемой парковке, даже не оглянулись.
