– Ни фига себе! – пробормотал Пафнутьев озадаченно. – Почти четыреста метров площадь одного этажа. А их здесь... – он задрал голову вверх. – Их здесь три, да плюс подвал, да еще, кажется, вверху мансардный этаж... Это сколько же получается... Две тысячи метров полезной площади... Да пристроенная башня... Две тысячи! – громко сказал Пафнутьев, приблизившись сзади к Шаланде.
– Что? – тот вздрогнул от неожиданности.
– Говорю: в домишке этом две тысячи квадратных метров полезной площади.
– Так не бывает.
– Четыре этажа, включая мансардный. Множь, Шаланда, множь. Размер дома у основания примерно двадцать на двадцать. Вот и получается две тысячи квадратных метров. А у тебя в квартире сколько?
– Шестьдесят, – проворчал Шаланда, словно уличенный в чем-то недостойном.
– У меня тоже шестьдесят, – сказал Пафнутьев. – Заметь: не жилая, а общая.
– Перебьешься, – Шаланда не сумел скрыть своего удовлетворения – у него квартира, оказывается, ничуть не меньше.
– Перебиваюсь, – развел руками Пафнутьев и, ухватив за рукав мужика, который в очередной раз суетливо проносился мимо, подтащил к себе. – Скажи, старик, кто ты есть?
– Не понял? – обернулся тот, безуспешно пытаясь высвободить рукав.
– Повторяю – кто ты есть? Почему носишься по двору? Кто тебе поручил встречать нас? Как вообще понимать твое здесь пребывание? Я внятно выражаюсь?
– Докладываю... Вохмянин моя фамилия. Охранник.
– Или телохранитель?
– Можно и так сказать.
– Значит, не уберег ты тело своего хозяина?
– Тело на месте.
– Это где же? – Шаланда тоже решил принять участие в разговоре.
– В кровати.
– Тело мертвое?
– Вполне.
– Что случилось?
– Выстрел в голову.
– Куда именно? – уточнил подкравшийся сзади Худолей.
– Пуля вошла между ухом и виском. Это важно?
– Очень, – кивнул Худолей.
– Наверное, это о многом говорит? – Вохмянин явно нарывался на крутой разговор.
– Да, – кивнул Худолей. – О многом. Для убийства надежнее точки нет.
– Между ухом и виском? – простодушно удивился Вохмянин. – А мне всегда казалось, что лучше всего стрелять в затылок.
– Затылок – тоже ничего, – согласился Худолей и отошел, чувствуя, что перебил начальственный разговор. – В конце концов, все зависит от ловкости рук, – пробормотал он уже про себя.
– Может быть, войдем в дом? – предложил Вохмянин.
– Обязательно, – и Шаланда первым направился к причудливому арочному сооружению со ступеньками – там, по его представлению, должны были находиться двери.
Из какой-то ниши раздался рык громадной собаки, но в темноте ее не было видно, а судя по тому, что Вохмянин не обратил на рык никакого внимания, собака была надежно привязана.
Сразу за дверью оказался просторный вестибюль с вешалкой, зеркалом и небольшим диванчиком.
– Неплохо, – сказал Пафнутьев. – Я бы не отказался.
– Что-то ты, Паша, последнее время все увиденное примериваешь на себя, – проворчал Шаланда, стаскивая тесноватый плащ.
– Конечно, на себя, – не задумываясь, ответил Пафнутьев. – На тебя ведь все мало. И этот дом на тебя мал, как я вижу.
– Какую я недавно женщину примерил, – негромко пробормотал Худолей, но Пафнутьев его услышал.
– И что? – спросил он.
– Велика оказалась. По запросам.
– Сюда, – сказал Вохмянин, распахивая двустворчатую дверь. За ней Пафнутьев увидел большой зал с тремя окнами и камином. Посредине стоял стол овальной формы, а вокруг него – около десятка стульев. – Присядем? – предложил Вохмянин. – Я доложу обстановку, а потом уж вы приступайте.
