Я окинула внимательным взглядом его великолепную фигуру. Он был очень привлекательным в черных джинсах и клетчатой рубашке, накинутой на белую футболку.
– Нет, просто вышел прогуляться. Как чувствовал! – засмеялся он весело. – А ты тоже решила подышать воздухом?
– И да и нет, я возвращаюсь с работы, вышла раньше, чтобы пройтись.
– Ну так может, где-нибудь посидим? – Он указал на скамеечки в соседнем парке.
– Нет, прости, давай, в следующий раз. – Я вдруг испугалась, похоже, у нас завязываются какие-то отношения.
– Ну ладно, ничего. Ты завтра бегаешь?
– Да, обязательно, – пообещала я.
– Отлично, тогда приглашаю тебя на завтрак во-о-н в то кафе, – показал он рукой на яркую вывеску. – Там чудесная выпечка.
А он настойчивый! И предложение оригинальное, обычно приглашают на ужин, ну или на обед.
– Ну хорошо, договорились, завтра завтракаем вместе. – Я прониклась и согласилась, хотя все еще сомневалась в правильности своего решения.
Прошло полтора месяца, на работе все было просто чудесно. Николай Михайлович был мною доволен, правда, частенько оставлял после работы. Два раза в неделю я должна была присутствовать на вечернем совещании, а потом ждала, когда все разойдутся, чтобы закрыть приемную. Светлану, видимо, по-родственному, Рубцов отпускал пораньше.
Поначалу мне было несколько тревожно, вдруг он оставляет меня с какой-то своей не очень порядочной целью? Но, на удивление, он вел себя достойно, хотя несколько раз я замечала его пристальные взгляды. Видимо, не решался перейти к решительным действиям, догадалась я и в душе надеялась, что никогда и не решится.
Однажды после такого совещания, я сидела в приемной, ожидая, когда разойдутся руководители отделов. И тут в приемную влетела дама лет пятидесяти. На ней было множество блестящих украшений, а облегающее платье было расшито сверкающими пайетками. Я едва не засмеялась, так она была похожа на певичку варьете или новогоднюю ёлку.
Дама резко остановилась на пороге, удивленно уставившись на меня, потом театрально повела рукой и попросила:
– Милочка, сделай-ка мне кофе, – затем величавой походкой проплыла в кабинет директора.
Я слегка опешила, в мои обязанности не входило подавать кофе, даже Николай Михайлович никогда не просил об этом. Но ничего страшного, мне нетрудно. Я тут же встала и направилась в кухню, расположенную рядом.
Когда я вернулась, в кабинете директора, кроме дамы, уже никого не было.
Дама приняла чашечку кофе и пригубила:
– Фу, какая гадость. Скажи, Николя, где ты берешь этих неумелых, безруких секретарш?
До меня, кажется, дошло! Это была Аделина Петровна Рубцова, начальственная жена. Я не обиделась и не обратила внимания, она не мой начальник, пусть говорит, что хочет.
– Деличка, познакомься, – заискивающе сказал Николай Михайлович и представил: – это мой помощник Елена Одинцова. Она очень серьезная и умная девушка.
Деличка снова критично оглядела меня с ног до головы и скривилась:
– Ты где их выписываешь? В доме терпимости, что ли?
Я несколько оторопела от такого выступления, причем одета была довольно скромно и вполне по офисному: в платье-футляре серо-голубого цвета с белым воротничком и длиной до колена, на ногах темно-синие туфли на невысоком каблуке и, как я привыкла в Европе, обязательно колготки.
Я не стала больше слушать и вышла за дверь. Да, неприятно, но что поделать? На любой работе есть свои минусы.
