Вдруг Наташа поймала на себе пристальный взгляд Эдварда, в нем было что-то такое, отчего она замерла. Пока вокруг все хохотали, двое молча сидели за столом и смотрели друг на друга. Эдварду показалось, что он тонет в глубине ее карих глаз, вокруг все помутнело и растворилось в прозрачной дымке, стало так тихо, что он отчетливо услышал, как громко стучит его сердце.
Наташины ресницы дрогнули, она отвела взгляд, наваждение сразу исчезло, комнату снова наполнили звуки. Было ощущение, словно он очнулся после глубокого сна. Эдвард растерянно заморгал.
– Майки, а как пишется слово «самолет», – спросила Наташа, но Майки продолжал смеяться, – милая, как пишется слово «самолет» – обратилась тогда Наташа к Лизе, та ответила, – умница, пока Майки смеется, запиши, пожалуйста, новое слово на полях его блокнота.
Лиза схватила красную ручку и, усердно выводя каждую буковку, что-то написала чуть ниже синих каракулей брата.
– В понедельник обязательно перепишем в тетрадки, – еще раз напомнила Наташа, – а теперь напишите в своих блокнотах, что дядя Эдвард будет нам помогать собирать модель корабля.
– «Дя-дя» с большой буквы «Эд-ва-р-д», – Наташа медленно произносила слова по буквам, малыши послушно писали под диктовку.
***
Позавтракав, все встали из-за стола. Эдвард отметил, что дети вежливо поблагодарили Барбару и убрали грязную посуду со стола. Уже выходя из кухни, он услышал, как повариха обратилась к Наташе. – Ты наелась, моя птичка?
– Ага, – ответила та, но Барбара сокрушенно покачала головой, – удивляюсь, как ты справляешься с этими двумя монстрами и когда успеваешь поесть – у тебя ведь ни на секунду не закрывается рот, ты постоянно что-то им рассказываешь, ох, скорей бы уж нашли им подходящих нянек, – причитала она, громыхая посудой.
США, Нью-Йорк, особняк Престонов, вторник 28 июля 1987 года
Однажды утром, когда Пол и Мэтт были на работе, а Тефочка с детьми уехали на плановый осмотр к детскому семейному врачу, Наташа пошла в тренажерный зал. Она разогрела мышцы, а затем занялась вывихнутой лодыжкой, та еще побаливала.
Она настолько увлеклась, что не заметила, как в зал вошел Эдвард. Он встал, опираясь спиной о стену, и, сцепив руки на груди, начал откровенно разглядывать стройную фигурку. Наташа сидела на коврике спиной к нему, в отражении зеркала Эдвард увидел, как она поморщилась, когда стала массировать правую щиколотку.
Он отлепился от стены и, кашлянув, направился к ней. Она вздрогнула и, увидев его отражение в зеркале, разозлилась, «ну до чего наглый тип».
– Привет, – он остановился в шаге от нее.
– Нравится подглядывать? – она развернулась к нему и, не скрывая раздражения, уставилась снизу вверх.
– За тобой очень! – откровенно признался он и широко улыбнулся.
– У меня хорошая реакция, забыл?
– У тебя под рукой нет ничего подходящего, – он продолжал улыбаться.
– Я бы на твоем месте не была так уверена, – она подняла лежащее около коврика полотенце, под ним Эдвард увидел маленькие женские гантели.
– Ого, на будущее мне надо быть осторожнее, – засмеялся он и протянул Наташе руку, заметив, что она хочет встать.
Она проигнорировала его помощь и поднялась самостоятельно.
– Ты уже уходишь? – разочарованно протянул он, когда увидел, что она скатывает коврик.
– Да, я уже позанималась.
– Если хочешь, могу сделать тебе массаж больной ноги? – предложил он.
– Не хочу, – она направилась по направлению к выходу.
