Всё помнят города - страница 35

Телефонный сбой для нас, городов, просто семечки! С этим и я смог справиться без труда. Моя бригада приняла вызов, и выехала в Кикиморовку в срочном порядке. Не на вертолёте, конечно, а на той самой, закопчённой машине, с веткой на крыше.

– Что за день! – негодовал санитар. – Мы им кто, 911, одни на всю область?

Водитель включил сирену, и постарался выжать полную скорость.

– Пристегнитесь, – сказал он своим. – Взлетаем!

В карете послышался усталый сдержанный смех.

Сердце Ивана Крепцова внезапно затихло, и он перестал дышать. Евгений, поняв это, принялся раскачивать ему руками грудную клетку, вдыхая через рот воздух, чтобы запустить сердце и лёгкие. Его старания не прошли даром, Крепцов закашлял и у него изо рта потекла тёмно-красная кровь.

– Плохо дело, – отметил отец Евгений, переворачивая Ивана на бок, чтобы тот не захлебнулся. – Дыши сильней, брат! Сейчас отойдёт, дыши!

Мы с Боркой оба следили за происходящим, и ни один из нас не заметил, как на середине того двора возник силуэт всадника. Луч солнца упал на него, проявив, точно фото из поляроида, иссиня-чёрного скакуна и темноволосого мальчишку в седле. На вид ему было не больше тринадцати, но оливковая кожа его оголённых рук и коленей, похоже, не знала, ни ссадин, ни синяков. На нём была короткая бесформенная хламида из синего хлопка, подпоясанная ремнём из блестящих золотистых пластин, и сандалии из кожи с набивками на ремешках. Его высокий вороной конь с коротко стриженой гривой не был подкован, и на боках не носил стремян. Но его юный наездник держался в седле уверенно, полностью ему доверяя. Борка первым почувствовал их присутствие в этом дворе.

– Очень кстати! – обрадовался он, и в надежде обратился к мальчишке. – Братик, кем бы ты ни был, у тебя лошадь! Предложи её в помощь этим двоим, им только до больницы добраться!

Тот молча кивнул и спешился, взяв коня за поводья. Подойдя на голос мужчины, склонившегося над лежащим на земле диаконом, он протянул ему конский повод, и коснулся плеча. Иерей обернулся, с удивлением глянув на мальчика, который неподвижно смотрел мимо его лица, тёмно-синими, как вечернее небо, глазами.

– Ты можешь отвезти моего брата в больницу, если я его усажу в седло? – спросил Евгений. – Я тут пока ничего не знаю, да и с лошадьми я никогда не общался. Если очнётся в пути, скажи ему, что со мной всё хорошо, пусть не волнуется. Я буду за вас молиться.

Мальчик пожал плечами, и огладил коня по холке.

– Это не далеко, я укажу твоему коню дорогу, – обещал Борка. – Как его имя?

– Ифел, – ответил мальчик.

– А твоё?

– Кимаир.

У меня даже шифер на крышах зашевелился, и голуби разлетелись. Но Борка, похоже, не слишком-то был удивлён. Он сразу признал в этом мальчике воплощение города, и ментально говорил с ним, как с братом. Вероятно, ему уже встречались древние города в человеческом облике и он умел находить с ними общий язык.

– Ким, будь другом, – попросил он мальчика. – Придержи этого бедолагу в седле, чтобы он не упал, а я сам отведу Ифела, куда следует.

Кимаир согласился. Отец Евгений, тем временем, усадил на коня едва живого Ивана Крепцова, и мальчик сел в седле позади него, взяв в руки повод.

– Куда ехать, знаешь? – переживал Евгений. – В больнице спросят – скажи, Крепцов Иван Андреевич, с семьдесят седьмого, гепатитом и Боткина не болел, сердце слабое. Так запомнишь?

Конечно, он всё запомнил. Правна говорит, что города помнят всё, и для них повторять дважды не требуется. Каждое услышанное слово, каждое увиденное действие, событие и лицо, остаётся в их памяти навсегда. Однако это не значит, что города не умеют фильтровать информацию. Сколько бы её ни было, мы всегда сумеем с ней разобраться, и применить к месту тот или иной багаж.